"Тимофей Печерин. Технофобия " - читать интересную книгу автора

- Неплохо для новичка, - командир похлопал меня по плечу, - я уж думал,
ты будешь для нас обузой. Или вообще сбежишь. Уж прости, но, говорят, вы,
технофобы - народ пугливый.
- Не надо обобщать, - огрызнулся я.
- Ладно, не обижайся, - сдал назад командир, - кстати, локаторы
зафиксировали несколько красных точек внутри того места, откуда ты вышел.
Там остались живые мутанты?
- Живые - может быть, - хмыкнул я, - но уже небоеспособные. Добивать не
стал, пусть помучаются.
- Ну, вы и звери, технофобы! - рявкнул командир группы с восхищением в
голосе, - не вопрос, пусть мучаются.
- Внимание всему личному составу! - прозвучал в голове голос
командора, - отбой боевой тревоги. Возвращайтесь на базу.


* * *

Представления любого человека о незнакомом лично ему предмете, как
правило, сводится к набору стереотипов. От инспектора ГИБДД легко
отмазаться, уплатив штраф "на месте". Сантехник не может связать двух слов
без третьего матерного. На стройке трудятся исключительно выходцы из бывших
"братских" республик, разве что под руководством "нашего" прораба.
Так же и с казармой. Точно не знаю, какой процент моих современников не
был в этом "замечательном" месте, но в том, что стереотипов о нем до фига -
уверен. Казарму принято представлять огромным как футбольное поле, холодным
бараком с длинными рядами коек. Кроме того, ее непременными атрибутами
считаются: запах дешевого курева, дембеля, бренчащие на гитаре, грубые,
уровня "ниже пояса" шуточки, а также самоволка в ранге высшей идеи. Одни
мечтают о самоволке, другие делятся с мечтателями свежими впечатлениями.
Тысяча лет из всего этого сохранила разве что огромные размеры
помещения да ряды коек. Холода и запаха курева не было и в помине, дембелей
же могло быть в принципе, учитывая ситуацию в мире. О самоволке разговоров я
тоже не слышал, да и не до нее, признаться, было. Вымотавшись после обороны
базы, бойцы либо отлеживались на койках, тупо глядя в потолок, либо
восполняли потерянные калории в столовой.
Не могу сказать, что сам я ни капельки не устал и не проголодался,
однако ни лежать, ни есть мне на тот момент не хотелось. Целый букет новых
впечатлений, полученных в "боевом крещении" перебил мне и аппетит и сон. Я
сидел на своей, в смысле, никем до этого не занятой, койке и, подперев
голову руками, переваривал эти самые "новые впечатления", до конца не веря,
что все это произошло на самом деле и со мной.
По сути дела, я перешел черту, которая до этого казалась мне
непреодолимой как Великая Китайская Стена. Я убивал, пусть не совсем, но
людей, косил их пачками, не испытывая ни сожаления, ни сомнения. Стрелял
из-за угла, стрелял в спину, понимая на уровне инстинкта, что если я не буду
убивать ИХ, ОНИ убьют меня. Но, скажите на милость, откуда у меня, человека
одной из самых мирных профессий, человека, тушевавшегося даже перед
хамоватым соседом, ТАКИЕ инстинкты?
Тот мутант, которому я сохранил жизнь - не в счет. Я не добил его по
одной-единственной причине - успокоенности. Проще говоря, я убедился, что