"Андрей Печенежский. Безмолвие" - читать интересную книгу автора

заняли места в салоне, потом из автобуса выпорхнула Прота, подружка
Задиры, и подбежала ко мне.
- Липи, она просила, чтобы ты не злился, но она больше не приедет...
То утро я вспоминал множество раз, и вспоминал не только бледную
маску человеческого лица за лобовым стеклом и лицо Мэгги, на повороте
показавшееся из окна. Отлично запомнилось и то, как безмолвные
разбредались по комнатам, а я бросился в бассейн и кипятил, кипятил воду
баттерфляем. И как затем ко мне присоединился Нэг, которому тоже почему-то
не спалось, и мы почти до полудня не давали себе обсохнуть. Время от
времени, отфыркивая воду, дыша глубоко и жадно, Нэг размышлял о Мэгги и
обо мне, и у него получалось все просто: было - не было, будет - не будет,
и есть, мол, дела посущественней. А потом прискакал из корпуса еще один
безмолвный (все было недосуг поинтересоваться их именами) и начал
рассыпать вокруг себя примерно следующую дребедень: эй, безмолвные,
девчонки боятся нас, вы не спорьте, прямо тают от страха, и возилы из
автослужбы чувствуют себя здесь ни к черту, но главное - девчонки, за
каждый приезд они получают колоссальные деньги, нам это ни о чем не
говорит, но вот подружка проболталась недавно: никто, мол, из ее знакомых
там, в городе, за то же самое не имеет подобного заработка...
- Парень, мы сейчас говорим о другом, - Нэг вышел из воды и стал
разминать мышцы спины и пояса; у него, как и у всякого безмолвного, была
могучая, великолепно сложенная фигура. Я молчал, и притих наш безымянный
товарищ. Нэг оставил разминку и подошел ко мне.
- Липи, о чем это мы тут с тобой толковали? Ах да, все о том же...
Кажется, кто-то уже созрел для бетонированных муравейников, - нас теперь
ни за что не раскусят в каком-нибудь Мадриде... Ай да синие огоньки из
красных автобусов! Ай да Липи! Ай да я!
А надежный экран лишь поначалу оберегал от синего излучения, - и
худосочный, болезненного вида человек, которого безмолвные нарекли
Сопровождающим, знал об этом лучше кого бы то ни было. Сидя в кабине, ты
не подвержен воздействию этих лучей зримо, но вскоре холодный свет,
пропитав полмира, начинает подступать к тебе отовсюду; голубеет земля под
ногами, искажается синькой бледный узор на обоях, в стакан апельсинового
сока - откуда бы это? - падает ядовитая капля, и внезапно ты устремляешься
в ванную комнату: отмывать, отдирать с ладони ужасные пятна...
"Покажи руки, - требовал Нил Могон, в бытность свою близкий друг
Стока, великан с темными искрящимися глазами непойманного гепарда. -
Покажи руки!.. - и Сток невольно протягивал ему пухлые от воды пальцы,
пошевеливал ими, а Нил Могон приговаривал в довольной усмешке: -
Когда-нибудь ты наверняка сваришься в кипятке, из тебя получился бы
превосходный бульон, жаль только, охотников на это блюдо нам не найти.
Любители все давно объелись..."
"Какая дикость! Оставь меня! - просил Сток. - Бери, что тебе нужно, и
проваливай!.."
"Ты знаешь, что мне нужно, - непойманный гепард явно потешался
отчаянием друга; при жизни Могон был совсем другим - куда девался тот
примерный молчун и скромник, в котором вызревало ни с чем не сравнимое по
силе тайное напряжение? - а он умел скрывать его, держать на привязи! Куда
девался прежний Могон? Да ведь он погиб... он погиб, я помню... камни
летели, как снежный пух на ветру, и земля распылялась и горела, и