"Альдо Пазетти. Вид с балкона " - читать интересную книгу автора

оскорбленный в лучших чувствах, и кинулся к Тарси.
Энрико он застал одного.
- Я не хотел бы, синьор Тарси, наносить вам новые раны, их у вас и так
немало. Но считаю своим долгом сообщить, что у меня в трактире остановился
весьма подозрительный тип.
И подробно, с деревенской обстоятельностью, рассказал об этом Аларико
Феррари - так приезжий отметился в регистрационной книге, - который, верно,
давно уже спал крепким сном в трактире наверху.
- По-моему, хозяин, тут что-то нечисто. Этот тип или провокатор...
- Или? Ну, ну, договаривай!
Но Ботти больше ничего не добавил, и Энрико заключил, махнув рукой:
- Э, Доменико, оставь его в покое! Спасибо тебе, но пусть эти подонки
сами копаются в своем навозе.
Однако позже, перебирая в уме услышанное, тоже призадумался. Все эти
странные обстоятельства, а главное, слова - "похищение в рассрочку", "новый
метод" - насторожили его, ведь об этом из тайных телефонных разговоров с
Джулио знали только он и Анна. Он снова и снова задавал себе вопрос, как
связать воедино обуревавшие его чувства и реальные факты. Собственно,
незнакомец говорил лишь о внешней стороне дела, никаких фактов он не назвал.
Но никто, никто прежде не насмехался над его бедой так ядовито и желчно, и
это привело Энрико в ярость, хоть серьезных причин для нее вроде не было.
Пока лучше Анне об этом не говорить, незачем ее терзать. Но в селение
спуститься надо, хотя бы для того, чтобы собрать какие-то улики, если только
они существуют.
Под благовидным предлогом он вышел из дома и сразу позабыл все свои
страхи, предосторожности, уловки, но в трактир, понятно, заглядывать не
стал. А пошел к дому, которого все это время избегал как чумы, - к дому
следователя, благо никуда ехать не надо было: тот жил в центре селения.
Энрико, извиняясь за позднее вторжение, признался, что у него земля
горит под ногами и он просто не в силах ждать до завтрашнего утра.
Следователь, весьма удивленный, в свою очередь извинился за свой вид -
шлепанцы и домашний халат - и, сдерживая изо всех сил любопытство и
нетерпение, приготовился выслушать рассказ Энрико. Однако, как только гость
умолк, следователь разочарованно развел руками.
- Не скрою, синьор Тарси, я ждал куда более важных новостей...
По-вашему, логично и разумно, чтобы человек, хоть как-то связанный с этим,
гм, делом, стал болтать об этом в местном трактире?
- Маньяк, господин судья! Разве нам не твердят постоянно, что
большинство преступлений совершают маньяки? К тому же они любят возвращаться
на место преступления! Это вы, господин судья, лучше меня знаете.
- Маньяк, да, но не банда маньяков! Уж поверьте мне, разница тут
существенная!
Энрико закрыл глаза. Ему казалось, что он утопает в болоте нелепых
подозрений и его влечет куда-то совсем не туда. Но долго копившаяся и
мужественно подавляемая ярость наконец одолела его, и он почувствовал, что
остановиться уже не в силах, даже если теперь совершает фатальную
оплошность. И главное - он понял: как голодная собака, вцепившаяся в кость,
не выпустит ее, так и он не откажется от единственной пока возможности,
предоставленной ему судьбой, - освободить сына или отомстить похитителям.
Он снова взглянул следователю в глаза.