"Альдо Пазетти. Вид с балкона " - читать интересную книгу автора

оружия. Зато у самых ворот он нашел несколько корзиночек со свежим творогом,
фруктами, колбасой. А еще завернутый в газету букет полевых цветов.

Одно из подношений - красивый медный котелок, доверху наполненный
конфетами и изюмом, - было от цыган.
Как всегда, цыгане в том году расположились табором на большом гумне,
которое с незапамятных времен предоставили в их полное распоряжение. И ни
разу между цыганами и местными жителями не возникло никаких стычек.
Это был небольшой мирный табор, кочевавший в основном по Италии в
старых и скрипучих кибитках, которые, однако, всем местным ребятишкам
представлялись сказочными каретами. А когда цыгане разбивали шатер с
живописными заплатами, устраивали балаган с каруселями, музыкой, тиром,
лотереей, когда огнем горели в танце широкие цветастые юбки и пахло жженым
сахаром, конской и обезьяньей мочой, тогда уж веселью не было конца. И пусть
не все их акробаты, клоуны, певцы и музыканты были первоклассными, крестьяне
все равно веселились от души. С годами этот кочевой народ совсем утратил
традиционно цыганский характер и превратился в благодушную группу
ремесленников, жонглеров и уличных певцов на манер неаполитанских.
Между прочим, самый старый из цыган, с глазами, вечно мутными от вина,
утверждал, будто родился во время битвы при Аустерлице, и похвалялся, что,
играя на цимбалах, подсказал немало мелодий самому Брамсу.
Но самым главным для простодушных крестьян было другое, возможно, и не
столь возвышенное, но существенное качество этих цыган: вопреки
укоренившемуся предубеждению они не воровали. Ни разу даже полена со двора
не утащили. Более того, частенько помогали крестьянам в работе, а один из
них, молодой и красивый, полюбил эти края, выбрал себе бойкую брюнетку да и
остался работать кузнецом - ремесло полезное и немного сказочное. Его
прозвали Цыганин, и он прочно осел здесь.
Однако в тот год цыган будто подменили: они нюхом почуяли неладное;
крестьяне поняли, что с ними теперь надо держать ухо востро, - рыскают
повсюду, точно куницы, затевают ссоры. Вдобавок ко всему начали красть.
Неизвестно почему, но цыгане обожали обоих Тарси - может, оттого, что и
Анна и Энрико всегда держались с ними просто и по-доброму, а однажды даже
помогли уладить в суде сложное дело о наследстве.
Когда на супругов обрушилась беда, цыгане повели себя как-то странно,
словно решили на свой лад отомстить за Анну и Энрико.
Рассуждали они так:
- Теперь все это добро больше не принадлежит никому. Так уж лучше оно
достанется нам, чем этой собачьей своре.
И тащили, кто что может: уток, коз, головки сыра. Двоих поймали с
поличным, и они угодили в тюрьму. Остальным в судебном порядке было
предписано возвратиться в родные места - правда, не уточнили, куда именно:
ведь родины у этих цыган не было и прибыли они отовсюду и ниоткуда.
Так, безвозвратно ушли и времена цирка "Цимбалон", названного в честь
того знаменитого струнного инструмента, что принадлежал старику цыгану,
поделившемуся вдохновением с великим Брамсом.

В свое время Энрико весьма неохотно дал согласие стать мэром:
согласился лишь в силу семейной традиции, а главным образом чтобы поправить
финансовые дела крохотного муниципального совета. Теперь же Энрико весьма