"Ирина Павская "Джоконта" Мценского уезда " - читать интересную книгу автора

воспоминания о солнечном летнем дне и деревенском дедушкином доме. С
аппетитом прихлебывая разведенный водой кефир, я пересказывала волнующие
события последних дней. Только про Бориса умолчала. Тем более что он и не
появлялся больше на моем горизонте. Зойка сокрушенно ахала и всплескивала
руками. Потом она помыла посуду, сгребла свои баночки и коробочки в сумку и
потащила все в прихожую. В следующую секунду оттуда раздался восхищенный
вопль. Подруга влетела в комнату с тюбиком в руках.
- Ну, Сима, ты даешь! Вот тихушница! Ясное дело, у богатых свои
привычки.
Я не успела и рта раскрыть, как она сняла крышечку, выкрутила яркий
столбик и кинулась к зеркалу. И тут у меня в голове словно что-то лопнуло.
Компьютер заработал со скоростью миллион вариантов в секунду. Честное слово,
сама не знаю, как и почему это произошло. В два прыжка я подскочила к Зойке
и с силой выбила у нее тюбик из рук. Помада упала на пол. Зойка тоже. А
дальше немая сцена.
Подруга молча сидела на полу и потирала ушибленный локоть. По выражению
ее лица было понятно все, что она обо мне думает. Сима или сошла с ума, или
ее задавила огромная жаба. Пожалеть для самой близкой подруги?! И чего?
Два-три мазка помады, пусть даже и очень дорогой. Это переходило все
границы.
- Зоенька, ты только не обижайся. И ничего такого не думай. Помада не
моя. Можешь считать меня чокнутой... Одним словом, я хочу тебя попросить...
Возьми этот тюбик в свою лабораторию и сделай химический анализ. И
пожалуйста, не надо таких глаз! Я в своем уме - Сбивчиво и не совсем
убедительно я попыталась объяснить Зойке свои смутные подозрения. Та
смотрела на меня с жалостью, как на умственно отсталого ребенка.
- Ладно, чем бы дитя ни тешилось. - В конце концов она примирительно
завернула злополучный тюбик в бумажную салфетку. - Только я вот что тебе
скажу, Серафима! Совсем ты сдурела. И я знаю от чего - от маленькой зарплаты
и от скучной жизни. У тебя эмоциональный голод.
Какой там голод! Да я просто облопалась впечатлениями за последнюю
неделю. Но даже Зойке совершенно незачем знать обо всем.
Договорившись встретиться завтра, мы расстались, обе слегка
обеспокоенные: Зойка - моим поведением, а я - тревожными мыслями.
А назавтра было вот что. Вечером, как всегда, раздались два отрывистых
звонка в дверь, и подруга, суровая и сосредоточенная, выставила на кухонный
стол бутылку водки. Под моим изумленным взглядом Зойка ловко свинтила крышку
и набулькала в чайные чашки граммов по пятьдесят.
- Сима, - голос был торжественный и слегка замогильный, - давай выпьем
за мой день рожденья.
Опа! Теперь крыша поехала у моей подруги. Уж что-что, а священную
Зойкину дату я помню даже во сне. Дева она, а потому до ее дня рожденья, как
до луны пешком.
- Да, Сима, - продолжала Зойка все более надрывно, словно в плохой
трагедии, - выпьем! Потому что вчера ты мне жизнь спасла.
Она замахнула свою порцию. Я молча ждала разъяснений. Зойка достала из
хлебницы кусок нарезного батона, горестно занюхала выпитое и поведала
следующее: она сделала-таки химический анализ губной помады. Результат
оказался зловещим. Яркая палочка была пропитана сильным отравляющим
веществом. В микроскопических дозах яд оказывал очень даже лечебное