"Александр Павлюков. Эти дни " - читать интересную книгу автора

- Обязательно, а сейчас давай отдохнем.
Но отдохнуть как следует не пришлось. Надо отдать ей должное, Ольга
долго крепилась, но все-таки не выдержала, вошла к нам в комнату и тихонько
потянула меня за ногу.
- Как ты спала, дочка?
- Хорошо. И вела себя хорошо. А ты обещал в кафе.
- Раз обещал, так оно и будет.
По этому случаю мы с Вовкой провели небольшое совещание. Выходить в
свет с ребенком и беременной женщиной надо осторожно, и Вовка предложил:
- Пошли к Дмитросу в "Таверну". Во-первых, рядом, во-вторых, свой
парень. Да и публика там обычно скромная.
- Принято.
До "Таверны" было действительно недалеко, и мы пошли пешком.
Солнце, с приходом зимы превратившееся из незнающей усталости,
беспощадной паяльной лампы, подвешенной к небу, в ласковое и целительное
подобие кварцевой установки, спряталось и поспешило украсить фиолетовое
бархатное небо круглой, неправдоподобно близкой луной. Перед её матовым
ярким светом пасовали не только неравномерно вбитые в бархат блестящие
обойные гвоздики звезд, но и желтые уличные фонари.
Залитые всепроникающим молочным светом окружающие улицы казались
иллюстрациями к какой-то книге, полной тайн и неразрешимых загадок. Церкви и
минареты напоминали средневековые замки. Пешеходов почти не было. Только
вдали, на площади, под аркадами зданий колониальной эпохи, угадывались
человеческие фигуры. Стук каблуков по выложенным плиткой тротуарам
подчеркивал молчание словно вымерших улиц. Но вот ожили, оторвались от
тротуаров автомобили, в дальних концах улиц зарябили отблески разноцветных
огней, там кометами проносились и пропадали автобусы и трамваи. Фейерверк
вечернего города приближался, становился ярче, теплее, ждал нас, раскрыв
объятия, маня неповторимой мешаниной цвета и звуков, терпкими, бьющими в нос
запахами.
Ошеломленные контрастом, мы остановились на пороге "Таверны". В большом
зале почти не было посетителей, справа от входа сиял никелем и неоном
холодильник-витрина, за стойкой бара выстроились разнокалиберные бутылки и
фляги. Синие в белую клетку скатерти и картины, изображавшие различные
эпизоды греческой истории, создавали прочное ощущение уюта. Его завершал
Дмитрос-старший, сидевший с развернутой газетой за высокой конторкой. Увидев
нас, он отложил газету, кивнул в знак приветствия и пыхнул толстой трубкой
куда-то в сторону. Из боковой двери вышел Дмитрос-младший с розой в руке и
протянул ярко-алый цветок Ольге.
- Кажется, вас кто-то узнал. - Наташа показала глазами в угол зала.
- Ну, Вовчик, влипли.
Из-за большого столика, накрытого на двоих, выходил, сверкая улыбкой,
разводя руки, словно заждался дорогих гостей, плотный человек среднего
роста, одетый нарочито просто - сандалеты на босу ногу, холщовые помятые
брюки и пестрая рубашка навыпуск. Его щеголеватый компаньон остался сидеть,
поглаживая пушистые усы холеной, с дорогим перстнем рукой.
- Капитан Фаиз, - представился человек Наташе и Лике, присел на
корточки и ладонью вверх протянул руку Ольге. - Как тебя зовут?
- Ольга, - традиционный вопрос не был для дочери в диковинку.
Фаиз выпрямился, пожал нам руки и поклонился.