"Владимир Андреевич Павлов. Тайна бункера No 7 (пионеры-герои)" - читать интересную книгу автора

- спросил он. А глаза, казалось, так и сверлили ребят. Не таким был лесник,
каким они его знали. Не таким!
Сережа и Витька насторожились, но ответили:
- Ничего не видели и возле дома не останавливались, вошли сразу.
Сильвестр Яковенко немного успокоился.
Он постелил на той же койке за перегородкой, где однажды друзья уже
спали. Затем вышел, закрыл дверь на задвижку. Но еще долго было слышно, как
он возился возле печки, ходил по дому. Потом что-то зашуршало над столом.
Туда - обратно, туда - обратно, Лесник чистил ружье.
Надо притвориться, что заснули. А как? Закрыть глаза. Потом притихнуть.
Ибо, если лесник догадается, что за перегородкой прислушиваются к каждому
его шороху - конец им!
Куда подевался тот незнакомец? Он же не выходил из дому. И на печи нет.
А вдруг под койкой, на которой лежат мальчики? Мурашки бегали по телу от
таких мыслей.
Словно невзначай, Витька, который лежит с краю, опускает руку вниз. Под
койкой пусто. Он толкает Сережу в бок, будто говорит: "В нашей боковушке
никого нет". И Сережа понимает Витьку. Мальчики начинают свободней дышать.
Вот как, даже дышать боязно...
Прекратилось шуршание шомпола в стволе, и замерли за дощатой
перегородкой шаги грузного человека. Видимо, лесник прислушивался к тому,
что делается в боковушке, спят ли мальчики.
Тревожно шумит лес. Его грозное баюканье врывается в душную темноту
комнатки.
Но сон не идет.
Не думает ложиться и лесник. Как будто мальчики сговорились с ним: кто
кого переборет, кто первым уснет.
Тихо. Гулко отбивают время ходики на стене. Сережа представляет себе,
как бегают выпученные глаза совы вверху над циферблатом. А вот ухнула за
окном и настоящая, живая сова.
Снова ухнула, и снова забегали глаза у ее железной приятельницы за
перегородкой, там, где лесник. Тик-так, тик-так, - то одним, то другим
глазом подмигивает Сереже сова. А вот ползет, взбирается по ножке на койку
живой ремень и холодом обжигает ноги. Сережа вскрикивает и раскрывает глаза.
Весь в холодном поту. Стало нехорошо. Повернулся на другой бок. Прижался к
Витьке. Монотонно шуршит шомпол. "Одичал один в лесу, каждый вечер ружье
чистит. Привычка", - уже без всякой связи думает Сережа о леснике. Шуршание
затихает, затихает и превращается в далекий комариный писк. Охватывает
дремота.
Сереже показалось, что заснул он всего лишь на одно мгновение, а
проснулся - вокруг тишина. Пощупал возле себя. Нет Витьки! Где он делся?
"Как же это я? В чужом доме, в такую страшную ночь?" - Холодное оцепенение
пронизывает насквозь. Боязно пошевелиться. Веет холодком. А, раскрыто окно.
В доме полная тишина. Где же Витька? Витьки нет, но во дворе, за раскрытым
окном, возле стены, кто-то есть. Сережа поднял голову с подушки, глядит в
темноту, в ту сторону, откуда веет холодком, где окно. Он, конечно, никого
не видит, но чувствует - честное пионерское! - до звона в ушах чувствует,
что за стеной, возле раскрытого настежь окна, кто-то есть. Сережа слышит,
как этот кто-то снаружи ухватился за подоконник и перевалился в боковушку.
В сенях зашаркали осторожные шаги. Тоненько-тоненько скрипнули петли