"Юрий Павлов. Да, господин Президент! " - читать интересную книгу автора

Почему я говорю про самоопределение - было довольно много людей,
которые, например, просто не понимали, что их послали выполнять конкретную
функцию. Встречались даже такие, которые искренне считали, что их в самом
деле послали двигать экономические и социальные реформы. Поэтому, когда от
них начинали требовать действий, которые никак нельзя было назвать
реформаторскими, они подчас просто не могли понять, о чем идет речь, почему,
собственно, к ним с этим обращаются
Были и такие, кто вообще не имел представления, что они сюда кем-то
посланы. Финансово-промышленные группы, они же тоже не обладали безграничным
кадровым резервом. Людей искали и на стороне. Происходил такой своего рода
рекрутинг, хедхантинг. Находит рекрутер человека и говорит ему: "Вот, будешь
работать заместителем начальника департамента того и сего. Согласен?" Если
тот соглашается, ему говорят: "А давай я тебя познакомлю со своими друзьями.
Они ребята неплохие. Мне-то от тебя ничего не надо, а вот им помоги, если
сможешь". Ну что может понять нормальный человек - кому, что он должен? Все
становится условным.
И еще была одна группа - немалая, заметим - люди, менявшие, скажем так,
привязанности. Или умножающие их. Поставили начальника департамента ребята
из "ЮКОСа" (тога это банк "МЕНАТЕП" был), а он взял и подпал под группу
"МОСТ". И начал обслуживать двух сразу. Это еще хорошо, что у Гусака с
Ходором в тот момент не было противоречий, а пришлось бы определяться
чиновнику, по какую сторону баррикады ему стоять. Были, конечно, и беглецы.
Ставят кого-то начальником департамента нефтяники, а он через некоторое
время говорит: "Пардон, но я свои обязательства уже отработал. Давайте
пересмотрим контракт. И пересмотр этот дет на конкурсной основе, посмотрим
еще, кто предложит лучшие условия - вы или ваши конкуренты". Буквально так и
было. Почему не боялись, понятно - премьер именно таких беглецев любил
подбирать, обласкивать и крышевать. Не то чтобы они ему лично преданы были,
просто у них - как он считал - не было обратной дороги. Премьер ошибался.

Возвращаемся к историческому процессу. Компенсация за потери
бизнес-структур от финансовой стабилизации происходила не после
осуществления программы стабилизации, как следовало бы ожидать, а
параллельно. Залоговые аукционы стали не только "возвратом потерь", но и
гарантией того, что финансово-промышленные группы не перебегут на сторону
оппозиции. Действительно, правовая основа этих аукционов была таковой, что
результаты их могли быть оспорены - если бы у новой власти, скажем,
появилось такое желание. Новым собственникам деваться было некуда - нужно
было сохранять у власти тех, кто эту собственность им продавал. Причем
сохранять не персонально - системно. Отдельными фигурами бизнес готов был
пожертвовать. Например, такими, как руководитель Службы безопасности
президента (который к этим аукционам не имел отношения) или премьер (который
отношение имел, но не прямое).
Черномырдин, в свою очередь, с еще большим рвением принялся отстраивать
мощный аппарат правительства - в том числе и с целью обретения
дополнительных возможностей для вытеснения из правительства своего
заместителя Олега Сосковца, которого он считал для себя основной угрозой.
Кроме того, Сосковца можно было использовать как разменную карту в
административном торге с Чубайсом.
Когда Коржакову стало понятно, какую задачу реализует премьер, он решил