"Сергей Павлов. Корона Солнца" - читать интересную книгу автора

напряженности электростатического поля. А ведь это опасно...
- Поздно спохватились. Об этом нужно было думать на Меркурии...
- Намек понятен, отвечаю: я готов. Ешьте меня под соусом ваших идей,
закусывайте протуберанцами. Думаете, за себя испугался?
Шаров знакомым жестом погладил подбородок. Все трое уставились на меня.
- Мы напрасно теряем время, - сказал я, пожимая плечами.
Глаза Шарова на секунду прищурились, потом вдруг стали жесткими и
холодными.
- Добро! - сказал он медленно, но веско, и в этом слове, тяжелом, как
удар молота, обозначилась сила его внутренней собранности. - Маневр
сближения поручаю Акопяну. Веншин берет на себя программу научных
наблюдений. А вам, Морозов, надлежит собрать в контейнер дубликаты
исследовательских материалов для отправки их в сторону Меркурия.
Командир впервые назвал меня по фамилии...


Я недоумевал: зачем Шарову понадобилось вручную тащить контейнер так
далеко, если люк шахты подъемника находился прямо в салоне. Закованные в
защитные скафандры тяжелого типа, мы выволокли толстый блестящий цилиндр в
переходную камеру. Пока нагнеталась аргоновая атмосфера, я с интересом
разглядывал зеркальную фигуру командира: огромные плечи, мощная, слегка
сутулая спина, вместо головы - плавно сливающийся с плечами бугор, вместо
глаз - продолговатая щель перископа. Какое-то фантастическое чудище!
Промелькнула жутковатая мысль: а что, если это не Шаров? Что, если рядом
со мной стоит бездушный, таинственный робот?.. Я рассмеялся. Смех
прозвучал хрипло и не очень уверенно.
Тяжелый щит медленно съехал в сторону.
- Пойдемте, Морозов, - слышу я голос Шарова.
После привычной тесноты салона внешняя полость корабля кажется
удивительно просторной. Еще бы: шаровидный салон занимает здесь столько же
места, сколько грецкий орех в глубокой тарелке. Все остальное пространство
заполнено агрегатами противорадиационной защиты. Словно лопасти гигантской
турбины, закрученные в одну сторону, разметали свой широченный размах
спирально-вогнутые металлические крылья, красные от жара едва ли не на
половину длины. В промежутках между крыльями виднеются отдельные участки
внешнего корпуса корабля. Раскаленный корпус излучает довольно яркий свет.
В разных направлениях змеятся широкие ленты теплопроводов, нарушая четкую
геометричность систем многочисленных трапов, балок, труб и шахтных
стволов. В специальных углублениях тускло мерцают верхние диски
лямбда-преобразователей. Это благодаря им "Бизон" окружен защитным полем,
обезвреживающим яростный натиск солнечной радиации. От их безупречной
работы зависит успех экспедиции.
Кружным путем мы выходим к стволу подъемника. Я закладываю контейнер в
камеру, и Шаров нажимает рычаг. Все. О дальнейшем пути контейнера
позаботятся автоматы. Слышно, как аргоновый вихрь уносит камеру вверх по
стволу к широкому конусу почтового корабля. Взвыли сервомоторы, огромный
конус тронулся и плавно двинулся по рельсам. Через минуту "почтальон"
умчится в сторону Меркурия, и там его встретят корабли-перехватчики...
Я вздрагиваю от пронзительного крика сирены. Мне кажется, что в крике
машины, вдруг зазвучавшем в этом царстве багровых отблесков, я улавливаю