"Сергей Павлов. Акванавты" - читать интересную книгу автора

это главное?.. Во время двухчасовой беседы с Дуговским и Боллом я
интуитивно почувствовал всю сложность обстановки. В самом деле: мы с
совершенно серьезным видом обсуждали план действий, не имея ни малейшего
представления о том, что произошло на станции. Как ни поверни, а задание
Дуговского по сути дела - сплошной туман. "Пойди туда - не знаю куда,
принеси то - не знаю что". Дуговский уверен, что оба наблюдателя -
швейцарец Дюмон и югослав Пашич - погибли. Откуда у него такая
уверенность? Да, всплывший радиобуй-автомат как будто подтверждает эту
версию: он, кроме позывных, не выбросил в эфир ни слова. Ладно. А
мезоскаф? Мезоскаф вряд ли мог всплыть самостоятельно, его нужно было
кому-то отправить... Неувязочка.
Я сел на койку и посмотрел на Болла. Он быстро отвел глаза и сделал
вид, что читает. Толстый том в серой обложке открыт посредине.
Достоевский, академическое издание...
Душно, хочется пить. В холодильнике салона, наверное, еще остался
лимонад...
Я вышел из тесной каютки и побрел вдоль коридора. По обе стороны тускло
мерцали дверные ручки. Проходя мимо двери с чернеющей эмблемой медицинской
службы, я услышал негромкий стук. Вероятно, кого-то случайно заперли.
Ничего, бывает. Поворачиваю ключ. На пороге странная фигура. Темноволосый
мужчина с ярко-голубыми глазами - довольно редкое сочетание - с головы до
пят закутан в простыню. Он что-то сказал по-французски. Я не понял.
- Прошу прощения, месье?.. - учтиво спросил я.
- О! Вы русский, я вижу?.. - он, кажется, удивился.
- Да, Игорь Соболев. Рад познакомиться.
Я подождал, полагая, что он назовет себя и объяснит эту не совсем
обычную ситуацию. Но он молчал, глядя на меня в упор, я бы даже сказал,
настороженно.
- Вы собираетесь туда?.. - он показал пальцем вниз.
Я кивнул. Он подступил ко мне так близко, что я невольно попятился.
- Я больше не хочу туда!.. Оставьте меня в покое, оставьте! - шептал он
мне прямо в лицо, брызгая слюной.
Я ударил его по рукам. Но цепкие пальцы крепко держались за ворот моей
рубахи.
Нас разнял человек в белом халате. Голубоглазый незнакомец исчез за
дверью, а я остался в коридоре, ошеломленный, без воротника на рубахе.
- Вам здесь нечего было делать, - сказал врач.
Дверь захлопнулась. Мои объяснения его не интересовали.
Я вошел в салон и открыл холодильник. Запотевшая бутылка скользила в
руках и долго не хотела откупориваться.
Прохладная шипучая влага щиплет язык. Пью большими глотками и все не
могу напиться. Дуговский лгал. Жак Дюмон не погиб. Лучше бы он погиб...
Может быть, и с Пашичем тоже такое же? Зачем скрывают от меня? Знает ли
Болл? Н-да, ситуация...
Стемнело быстро. Над головой зажглись первые звезды. На западе в
синевато-фиолетовой дали еще различима черта горизонта, на востоке -
зловещий мрак. Говорят, надвигается ураган. Океан дышит спокойно, мирно.
Пока. Через какие-нибудь полчаса он поднимет горы бушующих волн и заревет
в диком, непонятном восторге. И души человеческие будут молить о
спасении...