"Олег Павлов. Эпилогия" - читать интересную книгу автора

"жигуленок" на джип... Сам он, Петров, ходил в одной рубашке да тертых
джинсах - и это уже становилось странным. Жили они пока что на "Пражской",
притом даже не платили за квартиру, но не потому, что у них не было денег, а
просто так вот рационально для себя решив, что им незачем платить, ведь ни
одного человека в стране еще не лишили за долги жилплощади. Да, могли бы
отключить свет и воду, но и это их не пугало. "Не отключат",- говорил
нахально Петров, что звучало не в том смысле, что, дескать, "не посмеют", а
по-хакерски высокомерно: они отключат, а я включу - чего они стоят со
своими гаечными ключами да отвертками, я-то знаю штучки посильней... Он
что-то знал - это не вызывало сомнения. Временами мне казалось, что так
самоуверенно жить и не платить за квартиру может только резидент иностранной
разведки. По образованию инженер-электронщик, Тима вдруг ни с того ни с
сего превратился в журналиста - он писал только о связи в России и только
на английском языке. По-русски он не мог написать и двух слов, и если я
вызвал в нем в первую нашу встречу уважение, так это тем, что писал
по-русски. "А я ненавижу кириллицу..."
Этот мальчик с индейскими волосами и в джинсах, не умеющий написать
двух слов на том языке, на котором говорил отродясь, оказался обозревателем
по связи в России ведущих мировых экономических журналов: маленький
компьютер и рассылал его факс-колонки по всему миру (надо ли говорить, что
и за телефон этот человек не платил). Как и все новоявленные
прогрессисты-модернисты, Тима гордился, что знает толк в иностранцах и что
вырвался на мировой простор. Его боссом был обрусевший англичанин, некто
Патрик, вся фирма в России которого состояла из одного Тимура. Но что еще
удивительней - Тимур сам этого своего босса и содержал: Патрик не платил
Петрову зарплату, а брал у него в долг - и после с трудом, понемногу
отдавал. Кроме того, Петров водил его за свой счет в рестораны. Было похоже,
что Патрик, то есть иностранный босс, нужен был ему для престижа. А ходил он
в рестораны, платил там за него, как за уроки, чтобы ощутить себя со вкусами
и манерами англичанина. Именно так: он изучал Патрика, будто насекомое,
чтобы приехать жить в тот мир готовым англичанином, таким же аккуратненьким
насекомым. Если же и был у них общий бизнес, то вот такой: Патрик раз в
полгода мотался на родину, где снимал для Тимура деньги с его счетов, что
скапливались со всего мира в виде гонораров, укрываемых Тимуром от
налогов... В общем, наши пути пересеклись, и я открыл для себя совсем
неизвестную особь человека, тем же оказавшись интересным и для Петрова. А
после, когда появился в моей жизни такой вот человек, появился в ней и
компьютер. Был в моей жизни тот, кто дал первую сигарету и научил курить;
кто налил первый стакан и научил пить - а вот человек, во всей своей красе,
который дал поглядеть мне на компьютер и научил тому, чем сам был до мозга
костей отравлен...
Купить компьютер просто - значило купить его за очень большие деньги.
А за долларов триста - четыреста - там начинались сложности. Этой
сложностью была жизнь. Имея двести - триста долларов в кармане и желая
притом иметь компьютер, ты попадал в джунгли самодела и в непростую жизнь,
которая от простой и легкомысленной отличалась, как супермаркет от одесского
Привоза: там могли обмануть, могли украсть, могли б - за те двести -
триста долларов - даже убить. Многие исповедовали теорию "опрятной
бедности", и частенько приходилось слышать: да, мы живем бедно, нам не
хватает денег, зато у нас есть японский телевизор. Люди кинулись покупать