"Петр Павленко. Муха (Советский рассказ тридцатых годов) " - читать интересную книгу автора

Тут в первый раз он с ней заговорил:
- Ну, - буркнул он, - что тебе! - И мрачно сказал: - Ерундовская ты
собака, Муха.
Так она приобрела новую фамилию.
Она опять взвизгнула и переступила с лапки на лапку, и где-то
далеко-далеко прогудел пароход.
- А-а, слух, - сказал Андронов. - Смотри, пожалуйста!
Но и на этот раз он ушел, не позвав ее за собой. Любовь же Кляксы-Мухи
теперь дошла до того, что она только и ждала его зова: она полюбила его
самой верной любовью, на какую была способна собака ее "породы.
Андронов ушел, но Клякса решила быть верной ему до крайней возможности
и только сбегала на колхозный рынок позавтракать маленькой бараньей
косточкой, а потом вернулась к реке, позевала и улеглась спать рядом с
тумбой. Она проспала всю ночь и утро, стараясь не просыпаться, чтобы не
чувствовать голода. Ее всю трясло - так хотелось есть, но Муха хотела быть
верной и не сходить с места, раз он ничего не приказал ей делать.
Она страшно хотела заснуть и не могла и все-таки наконец заснула. Ее
разбудил тяжелый голос, ради которого она мучилась со вчерашнего дня.
- Эх ты, Муха, ерундовская ты собака, - сказал Андронов, - Так и спишь
со вчерашнего дня? Бить тебя некому. , Он не понял, что она пролежала
целые сутки на его любимом мecтe из большой к нему дружбы. "Просто ленивая
собака", - подумал он про нее и сел смотреть на людей и небо, не сказав ей
больше ни слова. Муха чувствовала, что она не понята и что отношения могут
испортиться. Ей очень хотелось навсегда остаться с Андроновым, но она не
умела добиться этого.
Тогда она решила показать ему, что она хорошая собака и умеет быть
веселой и делать много дел. Вскочила, пролаяла в сторону парома,
попрыгала, поиграла с камушком, рыча на него и топорща шерсть, будто она
злющая цепная дворняжка.
Потом сделала стойку на ползущего мимо жучка, как первоклассный
охотничий пес. Потом села на задние лапы. Перевернулась через голову.
Принесла в зубах щепку. Сбежала к реке, немножко поплавала.
Андронов искоса, одним взглядом, наблюдал за ней. Он уже приметил,
какая это занятная собака, только не подавал виду.
А Муха разошлась вовсю. Вот как она может, пожалуйста!
Через голову? Пожалуйста. Сальто-мортале в воздухе? Пожалуйста.
Устав, она села у его сапога и, высунув язык, растерянно и влюбленно
глядела на него. И опять... взвизгнула, как вчера, переступила с лапки на
лапку - и из-за горы, на том берегу, показался обоз.
- Ага, слух, - сказал Андронов. - Это, брат, слух у тебя, да.
Она смотрела на Андронова и изучала его. Что за человек?
Что же, разве он из одного голоса состоит? А руки? А ноги что же?
Для нее человек всегда как бы состоял из трех человек - из
человека-ног, человека-рук и человека-голоса.
Можно было состоять в дружбе с человеком-голосом и получать от
человека-ног самую чудовищную трепку. Человекруки мог ласкать, а
человек-ноги в это время с размаху бить ее собою в живот, а человек-голос,
глядя на это, добродушно смеяться.
Муха больше всего любила человека-голос: от него не бывало никаких
неприятностей, - ну, крикнет, подумаешь! А вот драться человек-голос не