"Константин Паустовский. Письма (Собрание сочинений, том 9) " - читать интересную книгу автора освобождение от воинской повинности. Говорил исключительно о деньгах. "Если
я не украду - другой украдет" - вот один из его афоризмов. Он клептоман. Растаскивает наши вещи по мелочам. Открывают его чемоданы и отбирают обратно. Человек подлый, грязный, какой-то шершавый. Сегодня утром (12) уехал Романин. Стало хуже. Теперь в отряде остался уполномоченный и фельдшерица, о которых я тебе уже писал, доктор и фельдшер, грубый животный парень из семинаристов. Работать трудно. Если мне не удастся передвинуться на фронт со своим пунктом - я, может быть, уйду отсюда раньше 15 декабря. Едва ли я выдержу даже до 15-го. Здесь люди показывают свое настоящее лицо - и мне так гадко на душе, так физически противно их общество, что удерживает меня лишь одно,- мысль, что надо все пройти, все выдержать для того, чтобы создать себя... Я часто думаю - неужели ко мне пришла та исключительная, небывалая любовь, о которой едва-едва мечтали поэты всех времен. Неужели это правда, девочка? Должно быть, правда,- когда я думаю о жизни, о себе, о смерти, об искусстве и творчестве, о море - все мне кажется тусклым. Моя любовь сильнее. Значит, правда. Твой Константин. Е. С. ЗАГОРСКОЙ 16 ноября 1915 г. Сейчас глухая зимняя ночь. Я потерял чувство времени, мои часы проснулся после короткого страшного сна. Я позабыл, что мне снилось. Когда я напрягаю память, мне смутно видится широкая знойная улица, ночь, прозрачная бесконечность огней, шелест листьев каштана, по сонной улице, где разлита чуткая тишина, какая-то особая тишина звезд, гулко звучат мои шаги, и я знаю, что где-то здесь близко, близко дышит 16 море. Весна прильнула к морю. И в шелесте листьев, в теплых ветрах, в шуме ночного моря, во всем я чувствую твою близость, я вижу твои глаза. Неуловимый сон, что-то, что было и чего не было. Может быть, образы Одессы. По ночам я читаю Рабиндраната Тагора. Знаешь, как хорошо. Все, о чем он говорит, так гармонирует с моими порывами и настроениями. Я создаю себя. Неудержимый творческий порыв к высшему утонченью, одухотворенности, порыв увидеть свою душу изменчивой и прекрасной, тот порыв, который ты разбудила во мне,- он так силен, что порою мучит меня. И медленно, тихо загорается во мне, рождается та воля к жизни, которую я, быть может, на время потерял и думал, что ее у меня нет. Какой я глупый. Теперь я знаю. Из корней и завязей горькой и дикой земли поднялся цветок утонченный, волнующий, ослепительный. Это был человек. И если он зол, грязей и скучен - во мне подымается гнев, но это не убивает моих сил. У меня теперь так много дум. Мне кажется, что в покое снегов, в озерах |
|
|