"Пауэлл Толмидж. Цветы на могиле" - читать интересную книгу автора

- Приезжай, Стив, тогда и вызовем.

Сотня миль в темноте, под накрапывающим дождем. Я ехал на машине,
принадлежавшей отделу сбыта. Она была слишком легкой и плохо держала
дорогу.
Чувства голода как не бывало. В голове прокручивался недавний
телефонный разговор. Кто-то покушается на жизнь Морин, но она хочет видеть
меня дома, во плоти, чтобы поведать мне обо всем лично и вызвать полицию,
когда я буду рядом.
Это казалось какой-то фантасмагорией, сказкой. Как наша с ней первая
встреча. Мы познакомились в Германии в последние дни войны. Морин была в
труппе Национального театра. Когда над головой показался немецкий самолет -
один из немногих спятивших от злости и отчаяния стервятников, которые ещё
оставались у Люфтваффе, - мы с ней очутились в одной и той же траншее. Там
было полно грязи, но я прижал Морин к земле, а сам распластался на её
спине. Завыли сирены, загавкали зенитки. Тело женщины было сковано страхом,
но она не дрожала. Спустя несколько секунд самолет благополучно смылся, и
люди на земле снова зашевелились.
Все, кроме меня. Я вдруг услышал голос Морин:
- Кровь, - пробормотала она и позеленела. А в следующий миг, отчаянно
дрыгая ногами, выбралась из окопа и вскоре вернулась в сопровождении двоих
парней с носилками. Меня извлекли из канавы и трусцой потащили к санитарной
машине. Морин бежала рядом, маленькая, запыхавшаяся, с короткими кудрявыми
белокурыми волосами, которые топорщились на ветру. Когда носилки задвигали
в машину, Морин с виноватым видом склонилась ко мне.
- Я навещу тебя в госпитале, солдатик.
- Буду вне себя от радости, - процедил я сквозь стиснутые зубы. Шок
уже начал проходить, и боль взяла меня в оборот.
Рана была неопасная, но мне разорвало мышцу на спине, и заживала она
медленно. Морин трижды навещала меня, пока их куда-то не перевели. Я
пообещал разыскать её, когда вернусь в Штаты, и сдержал слово.
Какое-то время мы просто дружили: ни у Морин, ни у меня не было
близкой родни, и мы оба чувствовали себя одиноко. После тех зрелищ, которых
мы вволю насмотрелись за океаном, в нас что-то надломилось, мы стали
другими, нам чего-то все время не хватало. И вскоре мы решили, что не
хватает нам друг друга. Как-то после вечеринки, когда нам не хотелось
разбредаться по домам, мы всю ночь в весьма приподнятом настроении катались
на машине, а наутро поженились.
Брак наш не был идеальным, но мы старались, как могли, и дело, в
общем и целом, спорилось. Мы не были влюблены друг в друга в традиционном
смысле этого слова, но нас многое связывало. А поскольку мы не подходили
друг к дружке с меркой эдакого романтического идеала, то могли позволить
себе добрые приятельские отношения и полное взаимопонимание. На маленькие
несовершенства мы попросту не обращали внимания и не испытывали из-за них
ни обид, ни раздражения.
Нашей дочурке Пенни теперь пять лет. У неё маленькое личико,
белокурые кудряшки и ровные белые зубки. Ее рождение ещё больше укрепило
наш союз.
Все это звучит весьма тоскливо, но, боюсь, я создал у вас неверное
впечатление. Мы ходим в гости и принимаем гостей, у нас уйма друзей.