"Мэри Джо Патни. Розы любви [love]" - читать интересную книгу автора

одежде. Более того, он бы с удовольствием посмотрел на нее вообще без
всякой одежды...
После того как Клер усвоила основные правила, они приступили к игре.
Никлас дал своей партнерше фору: они условились, что его шар будет
засчитываться лишь в том случае, если перед тем, как упасть в лузу, он
дважды отскочит от бортов стола. Благодаря этому ограничению и неровностям
игрового поля они смогли соревноваться более или менее на равных.
К большому удовольствию Никласа, его благоразумная школьная
учительница играла, как восторженный ребенок, сердясь при промахах и сияя,
когда ее шар оказывался в лузе. Интересно, как часто она позволяла себе
сделать что-нибудь ради чистого удовольствия? Надо думать, очень и очень
редко. Весьма вероятно, что всю свою жизнь, с самого младенчества. Клер
только и делала, что трудилась и совершала добрые дела.
Но сейчас она явно наслаждалась. Она уже загнала в лузы два красных
шара подряд и теперь вытянулась над столом, целясь в третий. Несколько
прядей, выбившихся из строгой прически, соблазнительно вились по краям ее
лица. А поза, в которой она застыла, подчеркивала восхитительный изгиб ее
зада. Никласа так и подмывало протянуть руку и погладить его.
Однако он с сожалением подавил в себе этот порыв, чтобы не разрушать
идиллическую атмосферу. Когда Клер не ощетинивается, словно еж, с ней
легко и приятно - она весьма неглупа, сдержанно остроумна и хорошо
понимает людей, несмотря на то что ее жизненный опыт не так уж велик.
Она ударила кием по белому шару, однако удар получился неточный, и
шар неторопливо откатился вбок.
- Проклятие! Еще один промах! Никлас усмехнулся.
- Что я слышу, Клариссима! Вы только что употребили бранное слово, -
сказал он с деланным неодобрением. - Возможно, игра в бильярд и вправду
пагубно действует на моральные устои.
Клер прикрыла рукой рот, чтобы спрятать улыбку.
- Подозреваю, что дело здесь не в игре, а в дурной компании.
Никлас бросил на нее восхищенный взгляд, затем наклонился над
бильярдом и прицелился. Его движения были исполнены ленивой грации,
белоснежная рубашка подчеркивала ширину плеч и тонкость талии. Вот уж
поистине дурная компания: смуглый и дьявольски красивый, Никлас Дэйвис
воплощал собою мечту всякой романтической девицы и кошмар всякого
заботливого отца. Клер с трудом отвела от него глаза.
За те несколько часов, что они играли, Никлас приспособился к
бугристой поверхности стола и даже, несмотря на то что при каждом ударе
ему приходилось делать двойной карамболь, сумел послать в лузы четыре шара
подряд и в очередной раз выиграть.
- Хорошо, что мы не делали ставок, - заметила Клер. - Вы бы выиграли
у меня последний пенни. Победа располагала к великодушию, и он ответил:
- Для новичка вы делаете большие успехи. Клер, Вы сокращали разрыв в
счете с каждой игрой. При должной тренировке вы и сами могли бы стать
бильярдным шулером.
Клер почувствовала себя до нелепости польщенной, хотя комплимент был
весьма сомнительный.
- Сыграем еще раз? - предложила она.
Часы на каминной полке начали бить. Она взглянула на них и изумленно
произнесла: