"Марки королевы Виктории" - читать интересную книгу автора (Мейтланд Барри)

13 Желтое бикини

В отличие от города, жара в холмах Норт-Даунса чувствовалась не так сильно. Легкий бриз шевелил листву в кронах высоких деревьев, когда две машины подкатили к дому Старлинга. Третья машина, приехавшая раньше, уже стояла пустая на переднем дворе. Однако когда они припарковались, из-за дальнего угла дома вышел Леон Десаи и неспешным шагом направился к ним. Ключ находился у Кэти, поэтому, пока остальные вынимали из машин и распаковывали оборудование, она прошла к подъезду и открыла переднюю дверь. В холле было душно и тихо. Тишина казалась тягостной – словно дом погрузился в размышления относительно обрушившихся на его обитателей ударов судьбы. В проем ворот въехала еще одна машина, из которой выбрался кинолог с собакой породы бигль на поводке. Он прошел к двери и занял место во главе группы. Пес в предвкушении работы рвался с поводка и весело помахивал хвостом.

– Мы начнем с самого верха и будем постепенно спускаться к первому этажу и подвалу, – сказал Десаи, после чего члены экспертной группы, облаченные в нейлоновые накидки, направились к лестнице.

– Не нравится мне все это, – сказала Кэти, задержавшись в холле.

– Что вы имеете в виду? – Десаи с выражением деловой сосредоточенности на лице натягивал перчатки из латекса.

– Я не против обыска, если хозяева дома, – сказала она. – Все делается открыто, и обитатели в курсе происходящего. Но когда являешься с обыском в пустой дом, невольно чувствуешь себя жуликом или даже шпионом.

– Слишком тонкое наблюдение для человека, который занимается такой грубой, как у нас, работой, – заметил Десаи.

Олимпийское спокойствие Десаи и полное равнодушие, которое он демонстрировал в связи с вторжением в чужое жилище, неприятно ее задели.

– Неужели вы и вправду не понимаете, о чем я? Неужели ничего не чувствуете?

– Стыд? Вы на это намекаете? Нет, стыда я не чувствую. Я просто делаю свою работу, Кэти. Так же как и вы.

– Я присутствовала при беседе Макларена со Старлингом. Он выложил ему все, что вы сообщили нам вчера вечером относительно поддельного канадского пакета. Такое ощущение, что он нисколько не сомневается в виновности Брока.

Десаи кивнул, но ничего не сказал.

– Необходимо что-то делать, Леон. Эти люди определенно точат на Брока ножи.

– Мне представляется, мы опоздали, Кэти, – тихо сказал индус. – Лучше постарайтесь, чтобы это дело не отразилось на вас.

Кэти замерла, когда Десаи протянул руку и взял ее за предплечье.

– Именно так, Кэти, – прошептал Десаи, приблизив губы к ее уху. – Занимайтесь собой, а об этом забудьте. Начните все сначала.

Она пристально на него посмотрела, стараясь понять, что происходит у него в голове, но он отвернулся, отпустил ее и стал быстро подниматься по лестнице, шагая через две ступени.

Они начали с тесного пространства, находившегося под горячей от солнца черепичной крышей. Там было очень жарко, не хватало воздуха, работалось тяжело и неудобно, и дело продвигалось медленно. Наконец, обыскав при свете фонариков все углы и закоулки между поддерживающими деревянными балками и перегородками из стекловолокна, они спустились по чердачной лестнице на верхний этаж и сняли защитные маски. К этому времени лица у них раскраснелись и они буквально истекали по#769;том под нейлоновыми накидками, покрытыми пылью, паутиной и сыпавшейся с балок трухой. Сменив их на новые, они разбрелись по комнатам верхнего этажа. Время шло, но до сих пор единственной заслуживающей внимания находкой был предмет, который обнаружил Десаи в гардеробной, примыкавшей к спальне Старлинга. Проведя Кэти внутрь, он ткнул пальцем в стоявший там стальной шкафчик. Дверца была открыта, внутри находилось несколько зонтиков.

– Вы видели этот шкафчик раньше? – спросил индус.

– Не помню. А что с ним не так?

– Я только сию минуту догадался, что это такое.

Кэти никак не могла взять в толк, что его смутило.

– И что это?

– Это специальный сейф, в котором хранят оружие.

Он прикрыл дверцу, продемонстрировав ей сложный замок на ее наружной стороне.

– У Сэмми имелось оружие?

– Если и имелось, то сейчас его там нет.

Обыскав верхний этаж, но ничего более интересного там не обнаружив, эксперты спустились в нижние помещения. По мере того как обыск продолжался и эксперты словно частым гребнем прочесывали все больше комнат и коридоров, у них стало складываться впечатление, что все их усилия ни к чему не приведут, поскольку ничего существенного для дела так и не было найдено. Последней каплей в этом смысле оказался сейф, обнаруженный под ковром в полу комнаты, которую Старлинг использовал в качестве своего офиса. Замок сейфа был открыт, а дверца прижималась к месту посредством куска сложенной в несколько раз бумаги. Казалось, кто-то специально позаботился о том, чтобы они не тратили зря время и не ломали понапрасну замок, тем более что в стальном чреве сейфа ничего не было.

Закончив работу в подвале, они затратили еще около часа, обыскивая находившиеся во дворе служебные постройки и прилегающую к дому территорию. После этого Десаи предложил экспертам и кинологу возвращаться домой.

Кэти нашла Десаи около плавательного бассейна, располагавшегося между домом и теннисным кортом и окруженного живой изгородью. Время перевалило за шесть вечера, но находившееся в западной полусфере солнце все еще было жарким и его лучи ослепительно сверкали, отражаясь от неподвижной поверхности голубой воды. Выглядел Десаи уныло, и Кэти только сейчас поняла, как ему хотелось, чтобы этот обыск принес результат.

– Вероятно, Ева хранила наркотики в Лондоне, – сказала она. – Для этого лондонская квартира и предназначалась, не так ли?

– Она жила здесь неделями. И какой-то запас под рукой ей был просто необходим.

– Что ж, – сказала Кэти, – возможно, этот запас изъял Сэмми. Он должен был об этом знать.

Десаи с сомнением покачал головой, потом посмотрел на нее:

– Я отпустил всех наших по домам.

– Я знаю. Надеюсь, вы подбросите меня до ближайшей станции метро?

– Разумеется.

– Что говорит экспертиза? Что-нибудь новое установить удалось?

– Ничего, что оказало бы нам помощь. – Он поморщился от яркого блеска отражавшихся от поверхности бассейна солнечных лучей. – Токсикологическая экспертиза подтвердила, что Ева принимала кокаин. Однако точное время и причина смерти по-прежнему не установлены. Экспертиза коробки выявила, что она была изготовлена в Финляндии, возможно, в течение прошлого года. На ее внутренней стороне обнаружены следы малинового джема. Бог знает, что это может означать. – Он потянулся, заложил руки за голову и вздохнул: – Отличный у этого Сэмми бассейн.

– Да, так и манит к себе. – Кэти ужасно устала. Кроме того, ей казалось, что она насквозь пропиталась смешанной с потом пылью.

– Там в кабинке лежит купальный костюм… – Он указал на небольшое, предназначенное для переодевания строение в дальнем конце бассейна. – Почему бы вам в самом деле немного не поплавать?

– Это вы у нас известный пловец. – Она улыбнулась, вспомнив, как однажды встретила Десаи в бассейне в Пимлико, который имели обыкновение посещать сотрудники Скотленд-Ярда.

– Там только женский костюм.

– Я не стану его надевать, – сказала Кэти. – Нехорошо пользоваться вещами покойной.

– Скорее всего он предназначен для гостей. Надевайте, чего там. В конце концов, я здесь начальник, и я приказываю вам нырнуть и обыскать бассейн.

Она рассмеялась, а Десаи улыбнулся. Кэти подумала, что у него на редкость приятная улыбка и красивые, ровные белые зубы. Его улыбка была тем более приятной, что видеть ее ей доводилось редко.

– Хорошо. Почему бы и нет?

В кабинке висели на крючках два полотенца, несколько старых ласт, сдутый резиновый матрац и желтое бикини. Пока Кэти переодевалась и принимала душ, Десаи отправился бродить по засаженному розовыми кустами саду, разбитому на краю лужайки. Все предубеждения, связанные с использованием бассейна Старлинга, которые были у Кэти, сразу оставили ее, когда она нырнула в воду. Холодная вода мигом смыла с нее все разочарования дня, и к тому времени как она раз двенадцать проплыла до противоположного конца бассейна и обратно, силы у нее восстановились и она почувствовала себя обновленной. Выбравшись из бассейна, она обмотала голову полотенцем и стала прогуливаться по бортику, обсыхая на ветерке, как вдруг услышала шорох в кустах, отгораживавших лужайку от леса. Повернувшись на звук, она, к большому своему удивлению, увидела в дальнем конце бассейна собаку породы лабрадор и стоявшего рядом с ней Тоби Фицпатрика. На его лице запечатлелся ужас такого вселенского масштаба, что Кэти подумала: сейчас его хватит удар. Сняв с головы полотенце и тряхнув светлыми волосами, она сказала:

– Здравствуйте, мистер Фицпатрик. Я сержант Колла, помните?

– О Господи!.. Да, я вас помню… но сразу не узнал… – Он покраснел как рак. – Извините. Мне показалось, что отсюда доносятся голоса… и я решил выяснить, в чем дело. Генриетта!

Собака, похоже, готовилась прыгнуть в голубую воду бассейна.

– Стоять! Сидеть! – крикнул Фицпатрик. Собака, поколебавшись, опустилась на задние конечности. У нее из пасти вывалился язык, а в глазах застыла мольба. В этот момент из кустов выбежал второй лабрадор. – Пожалуй, будет лучше, если я уведу их прочь, – сказал Тоби, повернулся на каблуках и скрылся также быстро, как появился, громким голосом отдав команду собакам следовать за ним.

– Кто это был? – спросил Десаи, выходя к бассейну с другой стороны.

– Сосед, – сказала Кэти. – Он появился с таким видом, словно узрел привидение. Возможно, тень Евы. Признаться, я смутилась.

Десаи улыбнулся, а Кэти, почувствовав еще большее смущение, поторопилась прыгнуть в воду и нырнула как могла глубоко. Фицпатрик увидел ее в желтом бикини, когда ее волосы прикрывало полотенце. Без сомнения, на долю секунды ему представилось, что он видит перед собой Еву. Это было написано у него на лице.

Кэти, сделав несколько сильных гребков, достигла дна бассейна в самой глубокой его части и коснулась рукой решетки стока. Десаи предложил ей обыскать бассейн, и она подумала, что сейчас самое время заняться этим. Потянула за решетку, которая вышла из гнезда на удивление легко. Под решеткой Кэти увидела в отстойнике стоявший в вертикальном положении зеленый тубус. Она вынула тубус из отстойника, поставила на место решетку и вернулась на поверхность. Вынырнув, не спеша поплыла к лесенке. Десаи сидел на стоявшей рядом дубовой скамейке и наблюдал за ней.

– А я, знаете ли, вам завидую, – сказал он.

Кэти взобралась на теплый каменный бортик. Вода текла с нее в три ручья, и она, чтобы не заливало глаза, отбросила мокрые волосы со лба.

– Как вы думаете, что это такое? – Кэти передала ему тубус двух дюймов в диаметре и девяти дюймов в длину, выкрашенный зеленой краской с металлическим отливом. – Я нашла эту штуку на дне бассейна в отстойнике закрытого решеткой стока. Может, она имеет какое-то отношение к процессу хлорирования воды?

Десаи повертел тубус в руках и прочитал надпись на донышке – «Сделано в Италии». Потом он перевернул тубус и начал откручивать крышку.

– Похоже на небольшой термос с герметически завинчивающейся крышкой. – Десаи посмотрел на Кэти, потом бросил взгляд над ее плечом в направлении кустов, из которых ранее появился Фицпатрик. – Давайте-ка отнесем его в дом.

– О'кей, – сказала она, забирая с бортика свое полотенце.

Когда они прошли на кухню, Десаи расстелил на кухонном столе кусок полиэтилена и положил сбоку несколько пластиковых пакетиков с защелками для хранения улик. Затем он натянул перчатки из латекса и отвинтил крышку термоса. Это был изящный, цилиндрической формы контейнер, отличная дизайнерская вещь, предназначенная для хранения замороженного коктейля в жаркую погоду – возможно, на скачках. Но в данном случае в термосе хранились три небольших пластиковых пакета. В первом лежала черная курительная трубка и использованная газовая зажигалка, во втором – несколько кусочков какого-то вещества вроде мелкого гравия, а в третьем – похожий на пудру белый порошок.

– Что это за камешки? – спросила Кэти.

– Это не камешки, это комочки. Полуфабрикат кокаина смешивают с различными растворителями, чтобы очистить наркотик от вредных примесей, после чего он приобретает такой вот вид. Он очень чистый, но нюхать его нельзя. Зато можно курить, что сберегает носоглотку от повреждений.

Кэти некоторое время напряженно о чем-то думала, потом полезла в сумочку и достала записную книжку и телефон. Найдя нужный номер, она потыкала пальцем в кнопки и сказала в микрофон:

– Алло? Это Салли Мэлони?.. С вами говорит сержант Колла из полиции. Я заходила к вам вчера с главным инспектором Броком, помните?.. Вам, наверное, это покажется странным, но я бы хотела кое-что у вас уточнить. Скажите, обстоятельства, которые свели вместе Сэмми и Еву, не связаны с плаванием? Да-да, именное плаванием, вы не ошиблись… Мне сейчас пришло в голову, что Ева была большой поклонницей воды и что именно это, возможно, их и объединяло… Правда? Вы в этом уверены? – Кэти еще несколько секунд слушала Салли Мэлони, потом попрощалась с ней, отключила телефон и, посмотрев с улыбкой на Десаи, сказала: – Этот человек у бассейна, сосед Старлинга…

– Да, и что он?

– Его жена сказала мне, что Ева любила плавать в бассейне, но она никогда не видела, чтобы Сэмми хотя бы раз к нему подошел. Ну так вот: если верить Салли, Сэмми воду прямо-таки ненавидел. Даже плавать не умел. Вода в прямом смысле приводила его в ужас, это не говоря уже о том, что его собственный сын утонул в Средиземном море.

– И что же из этого следует?

– А то, что единственное место, куда Старлинг ни за что не наведался бы, – это сток на дне бассейна. Если, конечно, ему не пришло бы в голову спустить воду.

Десаи улыбнулся:

– Почему бы вам не сообщить эту приятную новость Макларену?

– Это вы сделаете, Леон, – только и сказала она, хотя ей очень хотелось добавить что-нибудь вроде: «Вам его одобрение требуется больше, чем мне». Столь гадкая мысль пришла ей в голову только потому, что Десаи, как ей казалось, слишком быстро отрекся от Брока. – Сейчас вы здесь командуете. Я же с вашего разрешения пойду переоденусь.

Когда она переодевалась в кабинке, зазвонил ее мобильный.

– Привет, Кэти. Это Брен.

– Брен! Слава Богу! Что, скажите, у вас происходит?

– Нас прикрыли – вот что у нас происходит. – Его голос звучал глухо и невыразительно.

– Как это случилось?

– В здание у ворот Королевы Анны пришли мрачные парни и все у нас перевернули вверх дном. Разыскивали этот проклятый канадский пакет. Потом обыскали дом Брока. Естественно, ничего не нашли. Идиоты чертовы!

– А сам он где?

– Насколько я понимаю, сегодня он помогал разыскивать этот чертов пакет. До Дот дошли слухи, что официально Брок на неопределенное время отправлен в административный отпуск в связи со стрессом.

– А с вами что сделали?

– Помните новость двухдневной давности о туристе, убитом на Карибских островах? Я сейчас дома и укладываю в чемодан одежду для жаркого климата – всю, какая у меня только есть. Вы не знаете, случайно, что носят копы в Вест-Индии?

– Вас посылают в Вест-Индию?

– Первым рейсом, который туда отправляется. Имеете представление, сколько там постоянно находится наших детективов, служащих советниками в местной полиции? Двадцать процентов. Так что мы с вами теперь долго не увидимся.

– Ох, Брен… Это так ужасно!

– Да ладно, не берите в голову. Вы, по крайней мере, все еще работаете над этим делом. Читал сегодня в газетах. Все они пестрят заголовками типа: «Жуткая находка в загородном доме в Суррее», – и другими, в том же духе. Кстати, вот кое-что новенькое. Сегодня утром я получил телефонограмму из полиции в Фарнеме. Как раз перед тем, как разразился весь этот ад. Так разволновался, что забыл вам сказать. Ну так вот. Похоже, ребятам из Фарнема удалось побеседовать с молочником Старлингов. Он услышал по радио репортаж об исчезновении миссис Старлинг после ее отъезда четвертого июля в Лондон, но полагает, что она оставалась дома и позже этой даты.

– Он ее видел?

– Нет. Это как-то связано с доставляемыми им молочными продуктами. Полиция Фарнема считает, что это вряд ли поможет следствию, но я решил на всякий случай вам об этом сообщить.

– Спасибо, Брен.

– Как там Макларен?

– Как всегда, носится со своей навязчивой идеей. Полагает, что за всем этим делом стоит его любимый персонаж.

– Великий мастер подделки Рафаэль? Да вы шутите?

– Боюсь, мне сейчас не до шуток.

– Вот черт! Этот парень не устает меня удивлять… Но вам, Кэти, я настоятельно рекомендую сидеть тихо и ждать, когда пройдет гроза. Это ко всей нашей группе относится, включая Брока. Никому не доверяйте, особенно Десаи.

Кэти почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок.

– Правда? Вы, собственно, на что намекаете?

– По-моему, он что-то замышляет.

– Как вы можете такое говорить? – Кэти выглянула из кабинки, чтобы убедиться, что рядом никого нет.

– Могу, потому что мне не понравилось, как он вцепился в идею нервного срыва у Брока. Это во-первых.

– Он действительно повел себя тогда как-то странно…

– Но это еще не все… Мне кажется, он связан с Маклареном.

– Сейчас, вы хотите сказать? Но Макларен официально поставил меня в известность, что ему нужен дельный офицер для более тесной связи с экспертизой и научно-исследовательской лабораторией…

– Да нет, я не об этом. Я имею в виду, что он и раньше поддерживал с ним связь. Скажем так: он вошел с ним в контакт еще на прошлой неделе.

– На прошлой неделе? – Кэти почувствовала тревогу. – Вы уверены?

– Да, на прошлой неделе, еще до того, как мы для себя уяснили, что вообще происходит. Дот перехватила телефонограмму из офиса Макларена. Это был ответный звонок на сделанный ранее звонок Десаи. Дот мне сама об этом сказала.

– Когда это было? В субботу?

– Погодите, в субботу состоялся аукцион… Нет, еще раньше, в пятницу. Брок как раз отправил тогда Леона в лабораторию проследить за изготовлением копии. И Дот дала офису Макларена телефон лаборатории.

Кэти вздрогнула и провела рукой по влажным еще волосам. В первый раз они с Броком встретились с Сэмми в четверг, а третье послание с требованием выкупа пришло утром в пятницу. По идее, на этой стадии Макларен ничего не должен был знать о деле. Даже о самом его существовании.

Десаи счел молчание, хранимое Кэти всю дорогу до центра Лондона, загадочным и даже в чем-то для себя оскорбительным. Когда он сообщил, как обрадовала Макларена их находка, она лишь кивнула, а когда он для поддержания разговора что-то спрашивал, отделывалась односложными ответами. Стремясь подобрать ключик к ее настроению, он даже попытался завести так называемую светскую беседу, то есть разговор о всяких пустяках, но из этого ничего не вышло – в такого рода разговорах он не видел смысла, и прежде сам всегда осуждал их за никчемность. Но он бы очень удивился, если бы узнал, что все это время она размышляла о степени его двуличия, а также задавалась вопросом, как ей обезопасить себя от воздействия такого сильного фактора, как его мужская привлекательность, которая стала для нее очевидной.

Макларен поджидал их у входа в новое здание Скотленд-Ярда со стороны Бродвея. Когда Кэти и Десаи забрались на заднее сиденье его машины, шофер Макларена тронул автомобиль с места и ловко вписался в поток вечернего движения.

– Едем в Аксбридж, – сказал им Макларен. – Надеюсь, вы не планировали сегодня ранний обед? – Он хохотнул. – Это, что ли, найденное вами инкриминирующее свидетельство?

Десаи протянул руку и передал ему пакет.

– Прекрасно, прекрасно… Это должно на какое-то время испортить мистеру Старлингу аппетит.

– Ожидаются неприятности, сэр? – Десаи оглянулся через плечо на двигавшуюся следом за ними машину, сквозь ветровое стекло которой проглядывали силуэты мужчин мощного сложения.

– Опасаюсь, наш визит вызовет небольшое социальное потрясение и не встретит в этой связи у мистера Старлинга должного понимания, – сказал Макларен. – Но ничего не поделаешь. Пора слегка на него надавить. Насколько мы знаем, он, а также мистер и миссис Купер – семейная пара, у которой он остановился в Аксбридже, – сегодня принимают гостей. Двух малайских инвесторов и их жен. Полагаю, сейчас все они как раз вонзили зубы в копченую лососину.

– Мы знакомы с Куперами?

– Ничего инкриминирующего у нас нет. Они оба являются директорами португальской инвестиционной компании, где мистер Старлинг имеет – извините, имел – свою долю. Кроме того, у них есть деловые интересы и в других сферах бизнеса. Они моложе Старлинга. Спортивная во всех отношениях пара. Обожают скачки, океанские яхты и все такое прочее…

Дом представлял собой большое здание в неогеоргианском стиле, но на деле даже более новый, чем стоявший на гравийной подъездной дорожке автомобиль марки «Астон-Мартин», рядом с которым был припаркован большой белый «мерседес». Кроме того, с краю парковочной площадки притулился фургон с изображением фирменного логотипа в виде стилизованной шерифской шляпы и надписи «Лаш-Нош». Главную дверь открыл молодой парень, облаченный в смокинг. Приняв во внимание его смущенный взгляд, Кэти решила, что он нанят только на этот вечер. Макларен попросил привратника вызвать мистера Купера. Через некоторое время к двери подошел высокий загорелый мужчина в бежевом костюме. Как раз в эту минуту во двор въехала третья принадлежавшая Скотленд-Ярду машина. Это массированное вторжение явно встревожило Купера.

– Мы можем войти, сэр? – осведомился Макларен, предъявляя хозяину ордер.

Холл был вымощен прямоугольными мраморными плитами черного и белого цвета. Круто изогнутая арка вела из холла в столовую, где помещался длинный обеденный стол. Мягкий вечерний свет, вливавшийся из окон, дополнялся горевшими в канделябрах свечами. Их пламя отражалось в хрустале бокалов и столовом серебре, отбрасывая теплый отсвет на лица людей, которые все, как по команде, повернулись в сторону вошедших.

Макларен, в свою очередь, обозрел собравшихся.

– Мистер Старлинг здесь, сэр?

– Он… в своей комнате.

– И что же он там делает?

– Хм… Удалился пару минут назад, чтобы кое-что поправить в своем костюме. А в чем дело?

– У меня ордер на его арест, – сказал Макларен громко – так, чтобы его хорошо слышали все присутствующие.

Светловолосая, атлетически сложенная дама в черном платье для коктейлей сразу же вскочила на ноги, а четыре пары глаз в ужасе расширились.

– Боже мой! – прошептал мистер Купер. – Но это ошибка, чудовищная ошибка. Он боготворил Еву. Он не причинил бы вреда даже волоску у нее на голове…

– Против мистера Старлинга выдвинуты обвинения, связанные с хранением и распространением наркотиков, мистер Купер. У меня есть также ордер на обыск этого помещения, – продолжал Макларен официальным монотонным голосом, передавая Куперу отпечатанный документ. – У нас есть основания полагать, что на территории данного домовладения находятся запрещенные к обороту наркотические вещества, а это противоречит параграфу четвертому так называемого Акта о наркотиках от 1971 года.

– Господь всемогущий! – Купер побледнел еще больше.

– Наркотики? – взволнованно произнес один из малайцев, обращаясь к своему соплеменнику, сидевшему напротив. – Это подразделение по борьбе с наркотиками? – Они быстро-быстро заговорили между собой по-малайски, а в следующее мгновение к ним подключились и их жены, выражавшие свои мысли взволнованным шепотом.

– Это просто невероятно! – громким голосом сказала миссис Купер, устремляя на Макларена пылавший негодованием взгляд со своего места во главе стола. – Все это какой-то глупый фарс!

– Полагаю, вы ошибаетесь, мадам, – сказал Макларен, кротко ей улыбнувшись.

– Но мы только что подали на стол лососину! – гневно вскричала миссис Купер, после чего замолчала, как бы сраженная абсурдом происходящего, в том числе и своим собственным заявлением.

– Я чрезвычайно сожалею об этом. Миссис Купер, не так ли? Разрешите представиться: суперинтендант Макларен. – Он свел на переносице свои кустистые брови и одарил ее белозубой волчьей улыбкой, которая только увеличила снедавшую ее тревогу. – Продолжайте обедать, прошу вас. Мы постараемся как можно меньше вас беспокоить.

Она посмотрела на него как на сумасшедшего, потом повернулась к гостям, чтобы успокоить их, так как они уже начали подниматься из-за стола.

– Прошу вас остаться, – сказала она с едва заметной истерической ноткой, звучащей в ее уверенном голосе капитана хоккейной команды. – Нет причин для волнения. Произошла какая-то глупая ошибка. Мой муж все уладит. В газетах постоянно пишут о такого рода недоразумениях.

Четверо гостей обменялись взглядами, пытаясь определить, как лучше поступить с точки зрения бытующих в здешнем обществе правил.

– Мистер Купер, – сказал Макларен, – почему бы вам не проводить нас к мистеру Старлингу?

Купер провел их по короткому коридору к двери в отдельные апартаменты, принадлежавшие его бабушке, которые он, впрочем, именовал гостевым крылом. Постучав в дверь, но не получив ответа, Купер открыл ее и ввел посетителей в гостиную. Вечерний бриз парусом раздувал шторы, поскольку французские окна, выходившие в сад, были распахнуты настежь. Сэмми Старлинга нигде не наблюдалось. Полицейские нашли в гостевом крыле лишь принадлежавшие ему беспорядочно разбросанные вещи, свидетельствовавшие о том, что он покинул помещение в большой спешке.

Когда полицейские разбрелись по саду и дому в поисках Старлинга, принадлежавших ему бумаг и запрещенных к обороту наркотических веществ, Кэти вернулась в столовую, где обнаружила миссис Купер, сидевшую, образно говоря, посреди обломков ее потерпевшего крушение парадного обеда.

– Они ушли, – с горечью сказала она, указав взмахом руки на пустые стулья. – Даже не верится… Мы так много работали для установления с ними делового контакта, так близко к этому подошли – и вот, пожалуйста, произошло это недоразумение. Все это так… так… глупо! – Она в отчаянии покачала головой.

Кэти присела на стул рядом с ней.

– Я не хочу разговаривать с этим шотландским олухом! – продолжала миссис Купер. Чем больше она раздражалась, тем сильнее в ее речи отзывался провинциальный акцент. – Что он, в самом деле, о себе возомнил? – Она полезла в свою маленькую сумочку, вынула сигареты и агрессивно прикурила одну от пламени стоявшей на столе свечи. Когда свеча осветила ее лицо, на нем проступило множество мелких морщинок и складочек, какие обыкновенно бывают у любителей загорать и проводить свободное время под парусом на морском просторе.

– Это Евины дела, не правда ли? Наркотики и все такое, – сказала она, затягиваясь сигаретным дымом. – Сэмми не прикоснулся бы к этой дряни даже багром. Наркотики вызывали у него ужас.

– Если мне не изменяет память, в свое время он получил за наркотики срок, – мягко сказала Кэти.

– Тогда он был совсем еще зеленым юнцом! Господи, сколько глупостей мы совершаем в юности! Но он больше этим не занимается. И уже очень давно. Но, насколько я понимаю, компрометирующие человека записи у вас хранятся вечно, не так ли? Господи, это так глупо! Я слышала, как однажды он, сидя за этим столом вместе с Евой, говорил о наркотиках. Как я уже замечала, они пугали его и он ужасался тому огромному распространению, которое они сейчас получили.

– Как давно вы в курсе того, что Ева принимала наркотики?

– Ох!.. У меня такое ощущение, что я всегда об этом знала, чуть ли не с самого начала. Для нее были характерны резкие перепады настроения, стремление отдалиться от реальности, уйти в себя. Со стороны казалось, что ее сознание блуждает в каких-то заоблачных далях. Сэмми считал это проявлением загадочности ее натуры, и это ему весьма импонировало. Но я сразу сказала себе: с этой девушкой что-то не так.

– Говорите, это происходило с ней с самого начала? Где, кстати, они познакомились?

Миссис Купер снова сильно затянулась сигаретным дымом, после чего выпустила его через ноздри и рот.

– В Португалии. Тогда она жила со своей семьей в большом доме на принадлежавшем им участке земле, в развитие которого мы намеревались вложить средства, с тем чтобы выстроить там дома с апартаментами под аренду. Их семейный дом ничего особенного собой не представлял – был довольно старый и имел запущенный вид, но земельный участок обладал значительной потенциальной ценностью из-за своего удачного расположения и красивых видов. Самый роскошный вид открывался с холма, откуда можно было наблюдать море и пляж. Мы получили информацию о старике, владевшем домом и участком – это последний отпрыск старинного аристократического рода, и характер у него не сахар. Когда мы наконец договорились с ним о встрече, Айвор брать с собой Сэмми не захотел – считал, что присутствие китайца может отвратить старого графа от сделки. Но Сэмми все равно поехал и, как ни странно, отлично поладил со стариком. Еще более удивительным нам показался тот факт, что Сэмми стал проявлять повышенный интерес к дочери старого графа. Я помню, как Айвор рассказывал мне об этом после поездки. «Сэмми от любви сошел с ума», – сказал он тогда и оказался прав. Когда я узнала, сколько ей лет, решила, что Сэмми и вправду свихнулся. Впрочем, я думала, со временем он преодолеет свою слабость, но этого, к сожалению, не произошло.

Шок, который испытала миссис Купер от вторжения полиции, сделал ее разговорчивой, и Кэти не хотелось ее останавливать. Однако когда она собиралась задать ей очередной вопрос, в столовую вошли два детектива и стали открывать стоявшие вдоль стен застекленные шкафы, в которых миссис Купер хранила хрусталь и фарфор.

– Вот дьявольщина! Поосторожнее с этим! – воскликнула она, вскакивая.

– Они будут предельно осторожны, – сказала Кэти, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. – Давайте не будем им мешать и выйдем отсюда. Они ничего не разобьют, обещаю.

Хозяйка дома заколебалась, но тем не менее взяла со стола свои сигареты и пошла вслед за Кэти в сад, к солнечным часам, окруженным зарослями душистой лаванды. Вечернее солнце опустилось за крыши домов, и в саду царил полумрак, на дорожках лежали длинные тени.

– Мне не составляет труда представить себе, почему Сэмми влюбился в Еву, – сказала Кэти. – Но что нашла в нем Ева, до сих пор остается для меня загадкой. Все считают, ее привлекали его деньги. Это правда?

– Мы без конца это обсуждали, – сказала миссис Купер, озабоченно оглядываясь на свой дом, где горели все окна. – Поначалу нам казалось, что страстную влюбленность Сэмми никто не воспринимает всерьез. И мы опасались, что, если он откроется, старый граф придет в ярость, но ему каким-то образом удалось обаять и старика, и его дочь. Бог знает, как он это сделал, мы с мужем понять этого не могли. Но время шло, и мысль о том, что отныне Сэмми и Ева будут вместе, постепенно утвердилась в нашем сознании. – Миссис Купер бросила под ноги окурок и затоптала его каблуком. – Я должна вернуться в дом и лично убедиться, что эти парни ничего не разбили и не сломали.

– Повторяю, давайте не будем им мешать. Пусть они делают свою работу. Тем более скоро они закончат… Итак, если не деньги, то что же?

– Что? – Она непонимающе посмотрела на Кэти.

– Я опять о Сэмми и Еве.

– Ах да… Ну… – Она вернулась к теме беседы. – Конечно, деньги сыграли здесь свою роль. До определенной степени. В конце концов, семья была разорена и, несмотря на свою голубую кровь и обширные знакомства, вела довольно скудное существование. По этой причине иностранный миллионер не мог не привлекать Еву. Кроме того, как я понимаю, она очень хотела убраться подальше от своего старого ворчливого папаши. Но этим дело не ограничивается. Все куда сложнее и интереснее. Хотя Сэмми давно уже не мальчик, подчас довольно трудно понять, сколько ему в действительности лет. Вы ведь с ним встречались, не так ли? А коли так, то помните, какое у него круглое детское лицо, гладкая кожа и непостижимая, как у куклы, улыбка. Иногда я даже ловила себя на том, что Ева казалась мне кое в чем старше его. Скажем, она была не такая, как он, невинная. Подчас она разговаривала с ним как с маленьким мальчиком, забавляющимся со своими марками. Он же буквально трясся над ней, обращался с ней словно с какой-нибудь драгоценностью – как если бы она была сделана из старинного фарфора. Какое-то время мне казалось, что подобные отношения их обоих устраивают и они у них, в общем, нормальные.

Она отвернулась и прикурила новую сигарету.

– Но разумеется, такой брак был обречен. Довольно скоро ей все это надоело и стало с ним скучно. Им следовало продать дом в Суррее и купить себе жилье в городе, но Сэмми так его любил – этот свой истинно английский загородный дом…

– Они пыталась начать все сначала, верно? Я имею в виду то обстоятельство, что они избавились от Салли.

– О да. Вы с ней встречались, не так ли? Определенно ей пришлось уйти. Ева в этом отношении оказалась неумолима. Они с ней просто не могли ужиться под одной крышей.

– Салли сама ушла, решив, что так будет лучше для всех, или ее просто-напросто выгнали?

– Об этом вам надо спросить у Сэмми.

– Я бы хотела, но это, возможно, будет не так-то просто сделать, – улыбнулась Кэти.

– О да… понятно… разумеется… – Миссис Купер слегка поморщилась. – Определенно ее заставили уйти. Она держалась за это место в надежде, что Сэмми одумается и в один прекрасный день прогонит жену. Но Ева положила ее надеждам конец.

– Как она это сделала?

– Очень просто. Надавила на Сэмми – и тот сдался. Полагаю, впрочем, что без душераздирающих сцен здесь не обошлось.

– А после этого Ева уговорила Сэмми купить в Лондоне квартиру?

– М-м-м… – Миссис Купер нахмурилась. – Мы никогда не считали это хорошей идеей. Я хочу сказать, в принципе идея была неплоха, только из нее ничего не вышло. Сэмми почти туда не ездил, и в скором времени эта квартира стала личным прибежищем Евы.

– Что она там делала?

– Ну… я не знаю. Я имею в виду, что она мне об этом не рассказывала. Сэмми говорил, в Лондоне она делает покупки и ходит в кино. Но я в этом не уверена.

– Она не посещала вас, когда приезжала в город?

– Мы, знаете ли, живем ближе к Фарнему, нежели к Кейнонбери. Поэтому ей, если она хотела навестить нас, не имело смысла ехать в Лондон. Как, впрочем, и Сэмми. Когда он приезжал к нам, то потом обычно возвращался в Фарнем, а не ехал через весь город в эту квартиру.

– У нее были в Лондоне знакомые?

– Не имею представления. Если и были, то я никого из них не встречала. Если, конечно, не считать ее приятелем официанта из ресторана «Ла Фортуна».

– Вы Томазо имеете в виду?

– Да. Как я понимаю, вы с ним тоже встречались? Ничего не скажешь, вы очень тщательно подошли к этому делу.

– Одно плохо – для меня там слишком дорого.

Миссис Купер рассмеялась.

– Да, у Евы были дорогие привычки, и Сэмми, увы, им потворствовал.

– Я видела ее одежду.

– У нее было все: дорогая одежда, ювелирные украшения, праздники и развлечения. Все, кроме наличности.

– Кроме наличности?

– Именно. Как-то раз Сэмми долго объяснял Айвору, почему он предпочитает кредитные карточки наличным.

– Что конкретно он при этом сказал?

– Сказал, что его приводит в ужас мысль о возможности ограбления жены, если она будет носить при себе наличные. Но мы подумали, что за этим кроется что-то другое. При наличии кредитной карточки и счетов из ресторана он мог контролировать все расходы Евы. По мнению Айвора, Сэмми опасался, как бы Ева не завела себе в Лондоне молодого парня и не стала давать ему деньги. Но теперь я думаю, что все дело в наркотиках. Похоже, Сэмми догадывался об этом.

– Почему в таком случае он позволял ей уезжать на несколько дней и жить самостоятельно, даже не поддерживая с ним контакт?

– Боюсь, у него не было выбора. Она всегда делала так, как хотела, и проявляла настойчивость в осуществлении своих желаний. Кроме того, он пытался-таки за ней следить, когда она находилась в Лондоне, и вы, думаю, об этом знаете.

– Как он это делал?

Миссис Купер небрежно, словно желая снять с себя ответственность за свои слова, бросила:

– Полагаю, вы уже сталкивались с мистером Уилксом?

– Уилксом? – Кэти вспомнила, что Салли Мэлони тоже упоминала имя человека, к услугам которого прибегал Сэмми, чтобы следить за Марти Келлером. – Вы имеете в виду частного детектива – приятеля Сэмми?

– Его самого. Сэмми использовал его для слежки за женой всякий раз, когда она ездила в город, чтобы развлечься. Однажды вечером он нам это сказал. Он никогда не умел пить, поэтому, опрокинув пару стаканчиков виски, основательно расклеился и признался нам, что всегда пытался приглядывать за Евой, даже если она находилась в отъезде.

– А Ева об этом знала?

– Нет! И это было для нас самое неприятное, потому что нам пришлось поклясться, что мы ни единым словом не обмолвимся Еве. Я, по крайней мере, почувствовала себя довольно мерзко, когда встретила ее как-то в Лондоне и вспомнила, что за ней ведется слежка, а она ничего не знает.

Кэти кивнула. Увидев Леона Десаи, шествовавшего к ней через лужайку, подумала, что двуличие, к сожалению, присуще многим. Отвернувшись от него, она торопливо сказала:

– Как вы думаете, куда он мог сейчас податься, миссис Купер? Какие-нибудь идеи есть?

– Не имею представления. Честно.

– Он может отправиться на континент? Например в Португалию?

Миссис Купер обдумала этот вопрос.

– Вполне возможно… Но это вовсе не означает, что в Португалии у него есть друзья, готовые предоставить ему убежище. Я это говорю на тот случай, если полиция вздумает искать его там. Кроме того, он вряд ли обратится за содействием к семье Евы, особенно если его подозревают в убийстве.

– Мы не сказали ни слова, миссис Купер. Но ваш муж предположил именно это.

– По той лишь причине, что ваш начальник сказал, что собирается арестовать Сэмми. Естественно, Айвор так подумал.

– Естественно, говорите?

Миссис Купер встретилась с Кэти глазами и отвела взгляд.

– Послушайте, этот человек меньше, чем кто-либо, способен на насилие…

– Продолжайте…

– …при обычных обстоятельствах, – поколебавшись, добавила она.

Десаи стоял от них в десяти шагах – ждал, когда они закончат разговор. Кэти повернулась и посмотрела на него. Он подошел и сказал:

– Миссис Купер, не могли бы вы открыть свою шкатулку для драгоценностей?

– Ну теперь мне уж точно придется вернуться, – решительно сказала миссис Купер и зашагала по лужайке к дому.

Кэти вернулась в комнату, где обитал Сэмми, и осмотрела вещи, которые он там оставил. Среди них оказался альбомчик с цветными фотографиями, и на одной из них была запечатлена загоравшая на пляже Ева. На ней было то же самое желтое бикини, которым воспользовалась Кэти в бассейне Старлинга.

Когда они вернулись в центральный округ Лондона, над городом уже сгустились сумерки. Макларен пребывал в мрачном, сосредоточенном настроении, как бы давая своим людям понять, что начальная стадия пройдена и начинается настоящая работа. Он и Хьюитт отправились на Кобальт-сквер, но Кэти, ехавшая в другой машине, попросила высадить ее на Виктория-стрит, около нового Скотленд-Ярда, с тем чтобы поехать домой на метро со станции «Сент-Джеймс-парк». Однако, когда машины уехали, она пошла по Бродвею и добралась до здания у ворот Королевы Анны. Подойдя к крылу, где размещался отдел Брока, она заметила свет в верхнем этаже. У Кэти все еще были при себе ключи от офисов, и она решила войти, хотя почти не сомневалась, что в дверях сменили замки.

Но замки не сменили.

Оказавшись в здании, она стала подниматься по хитросплетению лестниц на тот уровень, где находился офис Брока. Основное освещение в коридоре погасили, и тусклое свечение лампочки у пожарной лестницы не помешало ей заметить полоску света под дверью офиса Брока. Кэти тихонько постучала и, не дождавшись ответа, открыла.

В помещении, кроме Дот, стоявшей у стола Брока, никого не было.

– Вы все еще здесь, Дот?

– Привет, Кэти. – Хотя Дот и плакала, когда Кэти утром ей позвонила, с того времени, похоже, она справилась с печалью и взяла себя в руки. Теперь она казалась спокойной и собранной, но особой радости при виде Кэти не выказала. – Я пытаюсь привести в порядок офис после сегодняшнего обыска. А как дела у вас? – Она вновь повернулась к груде бумаг, которые сортировала.

– У меня все отлично. А у вас усталый вид.

– Я знаю… Зачем пришли?

– Была слабая надежда найти здесь Брока.

Дот мельком глянула на нее поверх очков.

– Ну, здесь вы его не найдете.

– А где найду?

– Этого я вам сказать не могу. У вас к нему что-то срочное?

– Просто я пытаюсь понять, что происходит.

– Не удивлена. Сейчас многие пытаются сделать то же самое.

– События получили дальнейшее развитие, о чем, как мне представляется, Брок непременно должен знать.

Дот отложила бумаги и некоторое время смотрела на Кэти.

– Если он до сих пор не связался с вами, Кэти, значит, считает, что так будет лучше. Неужели непонятно?

Кэти показалось, что Дот взяла на себя роль заботливой супруги шефа, и это вызвало у нее раздражение.

– Вы поддерживаете с ним контакт, Дот? – спросила она, стараясь изо всех сил, чтобы ее голос звучал ровно.

– Не в данный момент.

– Если вам вдруг удастся с ним связаться, скажите, что Сэмми Старлинг подался в бега. Перед этим Сэмми сказали, что Брок, возможно, несет ответственность за смерть его жены, поскольку это он подменил аутентичную марку на копию. Полагаю, Брок может оказаться в опасности, если Сэмми его найдет.

Дот задумчиво кивнула:

– Понятно.

Кэти подождала продолжения, но поскольку такового не последовало, повернулась, чтобы идти.

Тогда Дот уже более мягким голосом произнесла:

– Он всегда высоко вас ценил, Кэти. Да вы и сами об этом знаете, не так ли? В особенности за настойчивость. Говорил, в расследовании именно это качество в конечном счете играет решающую роль.

Тут Кэти неожиданно пришло в голову, что комната, возможно, прослушивается – или Дот думает, что прослушивается, потому и ведет себя так скованно.

– Он в порядке, Дот? – тихо спросила она. – В своем уме, хочу я сказать?

Дот пожала плечами, коротко ей улыбнулась и снова вернулась к своим бумагам.

Приехав домой, Кэти сунула в микроволновку замороженный ужин и, сев у окна, стала смотреть, как двенадцатью этажами ниже на темной улице один за другим зажигаются фонари. Она чуть не подпрыгнула, когда одновременно, словно пара домашних питомцев, требующих ее внимания, запищали микроволновка и мобильный телефон. Звонивший относился к тому разряду людей, вызывавших у Кэти раздражение, которые не называют свое имя, рассчитывая, что она сама их узнает. Она голоса звонившего не узнала, хотя он и показался ей знакомым.

– Здравствуйте. Это Кэти, не так ли?

– Совершенно верно.

– Как поживаете? Надеюсь, я не оторвал вас от важных дел и вы можете разговаривать?

– С кем, извините, я говорю?

Звонивший хохотнул.

– Прошу меня простить, Кэти, это Питер Уайт. Вы заходили ко мне третьего дня.

– Ох! – У Кэти упало сердце. – Извините, Питер, я вас не узнала.

– Ничего страшного. Мне следовало назваться. Некоторое время я колебался, не поздно ли вам звонить, но потом подумал, что такая девушка, как вы, вряд ли ложится рано. Я прав?

Кэти стиснула зубы и, прежде чем ответить, несколько секунд молчала, подавляя раздражение и собираясь с мыслями.

– Это зависит от обстоятельств, Питер… Чем могу служить?

– Скорее это мне надо спрашивать, не могу ли я что-нибудь для вас сделать. Я просто подумал, Кэти, что в связи с происшедшими трагическими событиями, широко освещавшимися в прессе, у вас могли возникнуть вопросы, которые вам хотелось бы мне задать. Возможно также, что вас поставили в тупик какие-то странные или необычные обстоятельства, а я мог бы помочь вам их разъяснить.

Кэти поняла, что он уже хлебнул виски, и представила, как он сидит в совершенно пустом доме в кресле перед выключенным телевизором, программы которого давно уже не представляли для него никакого интереса. Возможно, он ни с кем не разговаривал в течение нескольких дней и, отчаявшись услышать живой человеческий голос, позвонил ей. Внутренне ему посочувствовав, Кэти мысленно занялась подбором тем, которые могла бы коротко с ним обсудить, чтобы потом с чистой совестью повесить трубку. Ничего, кроме погоды, газетных репортажей и любимых им роз, воображение ей не подсказывало. Но потом ей в голову пришла спасительная мысль.

– Действительно, есть одна вещь, Питер, которую я бы хотела с вашей помощью прояснить. Вы когда-нибудь видели дом Сэмми Старлинга?

– Я, Кэти? Как это возможно? Мне казалось, я ясно дал вам понять, что отвергал все приглашения Старлинга посетить его.

– Я не о прежних временах говорю, а о нынешних. Возможно, в течение последнего года или двух вы предприняли-таки попытку подняться на холм, где стоит его дом, чтобы увидеть, как он живет?

В трубке на короткое время установилось молчание, потом послышался смешок.

– Вы правы, Кэти! Я и вправду пару раз поднимался на вершину холма Хогз-Бэк и по пути туда проходил мимо дома Сэмми Старлинга. Однако хоть я человек и любопытный – всюду сую свой нос, – не могу сказать, чтобы я увидел слишком много. Кажется, это случилось прошлым летом. Тогда стояла прекрасная погода, и я решил отправиться на прогулку. Но это к слову. Скажите лучше, как вы меня вычислили?

– Люди, которые живут на холме, дали описание внешности некоторых туристов, и одно из них напомнило мне о вас.

– Правда? Вот, значит, где я прокололся? Отлично поработали, Кэти, ничего не скажешь. Как говорится, снимаю перед вами шляпу. Сомневаюсь, что сейчас найдется много молодых копов, способных подобную информацию собрать, обдумать и сопоставить. Короче говоря, я впечатлен.

Сердце у Кэти снова стало куда-то проваливаться. Стараясь не демонстрировать охватившего ее волнения, она сказала:

– Ну, я ни в чем не была уверена…

– Вы проводили проверку на предмет возможного появления в тех местах подозрительных незнакомцев, не правда ли? Так и надо было делать. Похитители, прежде чем приступить к делу, были просто обязаны проводить какие-либо разведывательные мероприятия. А эти типы, насколько я могу судить по собранной информации, весьма умелые и, что более важно, безжалостные. Признаться, поначалу все это дело казалось мне каким-то несерьезным, но больше так не думаю. Ни в коем случае.

– Очень хорошо. – Кэти вдруг почувствовала, что очень устала. Ее ужин, стоявший в выключенной микроволновой печи, остывал, и ей в этой связи слушать пространные рассуждения старика не улыбалось.

Казалось, он прочитал ее мысли.

– Как бы то ни было, сомневаюсь, что вам хочется тратить свое драгоценное свободное время, выслушивая банальности от старого хрыча вроде меня. Хочу лишь еще раз вам напомнить, что я всегда готов оказать вам любую помощь, какая только мне по силам.

– Большое вам спасибо, Питер. Буду иметь это в виду, – сказала Кэти и отключила телефон, мысленно пообещав себе больше никогда не давать свой номер разговорчивым субъектам вроде Питера Уайта.

Но стоило ей только включить микроволновку, как ее телефон зазвонил снова. Услышав в трубке все тот же голос, она удивилась.

– Кэти! Извините, что опять вас беспокою, да еще так скоро, но вы ведь знаете, как это бывает – не успеешь повесить трубку, как в голову приходит нечто такое, что кажется тебе весьма важным и не терпящим отлагательства. Боюсь, что если я сейчас вам об этом не расскажу, то заснуть сегодня ночью мне не удастся.

– О чем вы хотите рассказать, Питер?

– Когда я повесил трубку, мне вдруг пришло на ум, что во время одного из своих походов вверх по холму я действительно заметил кое-что странное в лесу выше дома Старлинга.

Кэти, которой очень хотелось отпустить на этот счет какое-нибудь язвительное замечание, после сделанного над собой усилия, удалось подавить это желание и спокойным голосом сказать:

– Правда? И что это было?

– Не что, а кто. Это был человек, который сквозь ветви деревьев наблюдал за домом Сэмми.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Я находился выше его – на тропинке, которая идет по гребню холма, а он стоял, согнувшись, в подлеске двадцатью ярдами ниже на склоне, который подступает к домовладению Старлинга со стороны… – позвольте, с какой же стороны он подступает? – ах да, с той стороны, где заходит солнце, то есть с запада. В руках у него был бинокль, и он наблюдал сквозь ветви деревьев за домом, бассейном и теннисным кортом на переднем дворе.

– Вы можете его описать?

– Боюсь, он стоял ко мне спиной и его лица я не видел. Помню, на нем была зеленая куртка и такая же шляпа. Да я никогда бы его и не разглядел, если бы не собаки.

– Собаки?

– Да, с ним были две собаки – лабрадоры или ретриверы, – сидевшие по обеим сторонам от него как статуи. Должен вам сказать, это зрелище меня здорово удивило. Я-то поначалу подумал, что с ним львята – так эти собаки выглядели. Я, знаете ли, провел год в Кении во времена Мау-Мау, ну и навидался там львов… Я вам об этом еще не рассказывал?

Кэти вздохнула и задалась вопросом, как сказывается неоднократный последовательный разогрев на замороженном цыпленке по-тайски с лапшой и специями. Ей казалось, что сходный с этим процесс происходит с ней самой в течение последних двух дней.

Распрощавшись наконец с Питером Уайтом и отключив телефон, она села за стол и немного поела, после чего сделала несколько звонков; последний – на номер сержанта Брена Гурнея. Поскольку уже перевалило за полночь, ей некоторое время пришлось ждать, когда снимут трубку. Наконец она услышала заспанный голос его жены Динни.

– Извините, что беспокою вас, Динни. Это сержант Кэти Колла. Я могу поговорить с Бреном?

– Который час? Ох… а мы уже легли спать, Кэти. Брен завтра утром первым же рейсом отбывает за моря.

Кэти показалось, что она уловила в голосе Динни, помимо естественного раздражения, вызванного ночным пробуждением, что-то еще – возможно, остатки застарелого ревнивого чувства. Динни имела обыкновение дуться на мужа из-за того, что он слишком часто превозносил способности молодого детектива женского пола, которого Брок взял в их команду.

– Еще раз прошу меня простить – я знаю, что звоню в неурочное время. Но мне просто необходимо переговорить с Бреном до его отъезда.

– Понятно… хорошо, подождите…

Кэти опять пришлось ждать, причем так долго, что она уже стала задаваться вопросом, не случилось ли чего с Гурнеем. Но вот Брен, зевая, взял трубку.

– Привет, Кэти. Какого черта?..

– Извините, Брен.

– Да ладно… В чем проблема?

– Мне необходимо связаться с Броком.

Брен заколебался, потом сказал:

– Могу дать номер его домашнего телефона.

– Я уже звонила туда. Никто не берет трубку. Кроме того, я видела Дот, но она или не могла, или не захотела сказать мне, где он находится.

– Ну… коли так, то и я вряд ли смогу быть вам полезным. Но в чем проблема-то?

– Мне необходимо переговорить с ним о том, что он делал вчера, когда решал проблемы с моим увольнением и установлением местонахождения канадского пакета.

– Господи, Кэти! – простонал Брен. – Это уже история. С тех пор события сильно продвинулись вперед.

– Я этого так не оставлю, – сказала Кэти. – Для меня это было как гром среди ясного неба. Мне необходимо услышать от него самого, что заставило его принять такое решение и как он после этого действовал.

– У вас ничего не выйдет! – Брен уже не пытался скрывать проступившего в его голосе раздражения. – Это все? Я могу снова идти спать?

– Вы работали с ним дольше, нежели кто-либо еще из нашей команды. Вы должны иметь хотя бы приблизительное представление, где его можно найти.

– Должен, но не имею! Вы ведь знаете, как он любит напускать на себя таинственность. Его частная жизнь всегда была его наиболее оберегаемым секретом. Я работал с ним на протяжении восьми лет, но был за это время у него дома лишь дважды. Он неоднократно приходил с ребятами ко мне обедать, но всякий раз был один, а о своей личной жизни никогда ничего не рассказывал. Господи, неужели вы думаете, что Динни не пыталась выведать у него, где он бывает и с кем встречается? Каждый раз это выливалось в самый настоящий допрос с пристрастием, уж можете мне поверить. Но он или отмалчивался, или рассказывал байки и никакой конкретной информации так и не выдал.

Хотя после этих слов Брен захихикал, Кэти удалось расслышать в трубке какой-то странный приглушенный шум на заднем плане.

– Короче говоря, факты таковы: я не знаю, кто его друзья, даже если у него такие и есть. Кроме того, я не имею ни малейшего представления, где он может сейчас находиться. Но даже если бы и знал… Если он не посчитал нужным поставить вас в известность о своем местопребывании, то с какой стати это должен делать я?

– Сэмми сбежал, Брен, – сказала Кэти. – Макларен в самых недвусмысленных выражениях дал ему понять, что Брок подменил канадский пакет и тем самым спровоцировал похитителей на убийство Евы. Теперь Сэмми в бегах, и есть все основания полагать, что у него при себе пушка.

– Господи! Пистолет?

– Охотничья винтовка семимиллиметрового калибра с оптическим прицелом.

– Вот дьявольщина! Броку следует об этом знать.

– Я тоже так думаю.

В трубке установилась тишина: Брен размышлял. Потом Кэти услышала на заднем плане какое-то бормотание – должно быть, он обсуждал что-то с Динни. Наконец Брен заговорил снова:

– У него есть жена и сын, но с женой они развелись лет тридцать назад. Полагаю, они живут в Канаде. Насколько я знаю, он не виделся с ними на протяжении многих лет. Интересное дело: раньше Брок занимался планерным спортом и летал на аппаратах, приписанных к одному аэроклубу в Норт-Даунсе… кажется, это недалеко от Мейдстоуна. Но я уже несколько лет не слышал, чтобы он упоминал об этом. Вот и все, Кэти. Ничего, кроме этого, я вам сказать не могу…

– Вы помните первое дело, над которым я с вами работала? Убийство в аллее Джерусалим-лейн?

– Как же, дело сестер Маркс. Отлично помню. Но в связи с чем вы о нем упомянули?

– Однажды утром я видела, как Брок на этой аллее вылезал из красного спортивного автомобиля, управляемого женщиной. Я дала вам номер этого автомобиля, и вы по номеру установили имя владелицы. Вы помните этот случай? Мы еще с вами тогда смеялись, что и Брок способен совершать ошибки, несмотря на всю его тягу к секретности.

– Теперь, когда вы об этом сказали, я что-то такое припоминаю. Но как мне кажется, эта женщина больше никогда на нашем горизонте не появлялась.

– Вы помните ее имя?

– Вы шутите? А вы сами номер ее автомобиля помните?

Помолчав, Кэти сказала:

– Я – нет, а вот компьютер помнит.

– Да?

– В базе данных компьютера, регистрирующего автомобили, наверняка остались сведения о сделанном вами тогда запросе. Если вы повторите запрос, то он снова выдаст вам имя владелицы.

– Вы предлагаете мне сделать это прямо сейчас? – устало сказал Брен.

– Как известно, компьютеры не спят, – сказала Кэти. – Заранее вам благодарна, Брен.

Через десять минут Брен ей перезвонил.

– Красный спортивный «мерседес» зарегистрирован на имя миссис Сьюзан Чамберс, проживающей в районе Белгравия, в нескольких минутах ходьбы от ворот Королевы Анны.

– Совершенно верно. Я помню, что она жила в очень респектабельном районе.

– Больше не живет.

– Ох! – У Кэти упало сердце. – Она оттуда съехала?

– Точно так, и сейчас обитает по адресу: 349А Хай-стрит, Батл, Восточный Суссекс.

– О Боже!

– Да, это довольно далеко, Кэти.

– Я в курсе.

– Желаю удачи. Она вам понадобится.

– И вам удачи, Брен. Увидимся, когда вернетесь из-за границы.

Кэти прошла в спальню, где сквозь шторы проглядывала полная луна, бросилась на узкую постель и забылась лихорадочным, беспокойным сном. В сновидениях ей являлись странные сказочные существа или уроды, словно сошедшие с полотен Иеронима Босха. Перед ее мысленным взором предстали китайский филателист, принцесса с отрезанной головой, Рафаэль и Чудовище, а также хитрый жулик и манипулятор Брок. Все эти невероятные образы кружились перед ней в жутком сюрреалистическом калейдоскопе. Одна часть ее сознания, практическая и склонная к скепсису, говорила, что эти фантастические персонажи не могут существовать в реальном мире, но другая его часть, не менее важная и деятельная, напоминала, что она видела отрезанную голову Евы собственными глазами и слышала слова Брока, прогонявшего ее, Кэти, от себя, собственными ушами.