"Фрэнсин Паскаль. Одинокая в толпе ("Школа в Ласковой Долине" #28)" - читать интересную книгу автора

песен, и исполнителем. Она мечтала о том, как поднимется на огромную сцену и
будет петь песню за песней, завораживая аудиторию.
Но, повзрослев, Линн поняла, что никогда не поднимется ни на какую
сцену. И никто не будет аплодировать ее выступлению. Одно дело
фантазировать, будучи ребенком, гадким утенком.
"Но этот утенок так никогда и не превратился в лебедя, - мрачно
напомнила она себе. - А превратился в гадкую утку. А кто захочет заплатить
деньги за то, чтобы увидеть на сцене гадкую утку?"
Линн знала, что не обманывает себя, а просто мыслит объективно. Каждый
раз, когда она смотрелась в зеркало, ей хотелось плакать. Все в ней было
таким некрасивым - некрасивые светло-каштановые, в завитушках волосы.
Непонятный цвет лица. Нос чуть длинноватый. Подбородок чуть излишне
выдающийся. Когда все другие девочки оформились в седьмом и восьмом классах,
приобретя выпуклости в нужных местах, Линн только еще больше вытянулась и
похудела. Она возвышалась над всеми девушками в классе, из-за чего ощущала
себя каким-то уродом. Понятно, отчего она сутулилась. Мать вечно учила ее
держаться прямо, как будто это нормально для человека ростом под метр
восемьдесят без каблуков.
В момент, когда автобус выезжал со стоянки, Линн тяжело вздохнула. Она
подумала, что матери легко говорить. Она тоже была высокой, но при этом
потрясающе красивой - стройная, грациозная, с шелковистыми черными волосами,
всегда подстриженными по самой последней моде. Это было слишком гнетущим,
чтобы об этом даже говорить. Что еще хуже, мать сделала себе карьеру на
красоте. Она заведовала элегантным клубом здоровья в соседнем городке -
салоном под названием "Серебряная дверь". День за днем Джейд Генри проводила
в сфере красоты - кремы, лосьоны, физкультурные тренажеры, сауны,
преображение внешнего вида.
Линн знала, что мать разочарована ею. Разве можно ее за это винить? У
Джейд Генри было все: ум, очарование, красота, миллион друзей. Разве могла
она не хотеть, чтобы дочь немножко больше на нее походила?
Линн унаследовала от матери-красавицы только одну черту: зеленые, с
золотыми бликами глаза в форме миндаля. К сожалению, Линн была близорука,
так что ее прекрасные глаза были практически не видны из-за толстых очков.
"Поставь контактные линзы", - постоянно призывала мать, и в конце концов
Линн сдалась.
Но она была слишком стеснительной, чтобы носить линзы. Она была
уверена, что, если она наденет их в школу, все будут смеяться над ней. Будут
думать, что она обманывает себя, пытается выглядеть красивой или что-то в
этом роде. Поэтому никто не замечал прекрасных глаз Линн.
Все друзья миссис Генри говорили одно и то же - что Линн в точности
походила на отца.
"А это, - мрачно думала Линн, продолжая смотреть в окно, - было
поцелуем смерти".
Макс Генри был многим хорош - умный, предприимчивый, честолюбивый, - но
что касается внешнего вида, он был "так себе". Так сказала мать.
Линн практически не помнила отца. Он умер, когда ей было три года.
Иногда, если она закрывала глаза и очень, очень сильно напрягалась, ей
удавалось вспомнить, как она повисала на нем, обхватив за шею маленькими
ручками, а он в это время пел для нее. Но она не могла по-настоящему
вспомнить его лица. Хотя, конечно, она видела фотографии. Отрицать было