"Кирилл Партыка. Подземелье " - читать интересную книгу автора

все труднее сопротивляться ее мягкому, но неумолимому давлению. Сквозь
ватные своды, нарастая, пробивается настырный бой какого-то неугомонного
барабана, болезненно отдается в голове, долбит темя тяжелыми холодными
каплями тревоги. Надсадный барабан - не что иное, как собственное сердце.
Басовый гул крепнет, сотрясает все вокруг, и от его децибел темнота
трескается, осыпается комьями высохшей тины.
Обрывки мыслей и чувств сплетаются в сеть, которая тащит добычу из
глубины желанного небытия. Бесполезно сжимать веки, потому что вокруг уже
колышется белесый сумрак, не туман, не предрассветная мгла, а какая-то
осклизлая пелена, из которой тянет холодом, тоской и химической вонью. Если
смириться с неизбежностью и, открыв глаза, осмотреться, как следует, может
показаться, что пелена подсвечена оранжевыми сполохами. Но полыхание это
происходит, должно быть, где-то очень далеко. Вокруг же только промозглая
сырость да посвистывание зябкого сквозняка.
Липнет к подошвам жидкая грязь, тонким слоем покрывающая цементный пол.
Что это за место и как вообще угораздило сюда попасть, если последнее
воспоминание завершается поисками выключателя в прихожей собственной
квартиры? Подвал, заброшенный склад, старое бомбоубежище? Сбоку в стене
зияют пустые дверные проемы. У низкого потолка сочатся бледным светом
крохотные оконца. По углам, над кучами прелого хлама серебрится дремучая
паутина. Нет, скорее все-таки подвал, насквозь протухший, как обычно, только
совсем уж какой-то жуткий, словно развороченная старая могила.
За перекошенным дверным зевом, в глубине разгромленной кладовки
угадывается подозрительная груда. Есть в ней что-то странное и до омерзения
знакомое, а потому стоило бы проверить, точно ли это всего лишь гнилое
тряпье? И если ковырнуть кучу, не отыщется ли под ней... ну, в общем, то,
что доводилось отыскивать в таких местах и под такими кучами не раз?
Груда шевельнулась... Страх нарастает, как гул надвигающегося поезда.
Но ему нельзя поддаваться. Подойти бы, глянуть... Нет, лучше не ковырять.
Можно ведь хоть один раз притвориться близоруким и пройти мимо. И вообще,
нечего торчать тут столбом, потому что возникает в кладовке опять какое-то
неясное движение, но это, скорее всего, просто крысы. Что же иное может там
быть, кроме крыс?..
Капает вода с труб, ощетинившихся клочьями ветхой теплоизоляции.
Скрипит в такт шагам перемешанная с жижей цементная крошка. Щербатые стены
красуются живописью, которую оставил после себя обитатель современных пещер:
намалеванный сажей половой член, формой и размерами напоминающий стенобитное
орудие, истекает меловым семенем в чью-то похотливо отверстую пасть.
Нужно немедленно выбираться отсюда. Хватит скверных подвалов с
затаившейся в них нечистью. Только бы отыскать выход, а там уж не проблема
разобраться, куда занесла нелегкая, словить такси или рысака...
Но где он, выход? Может, его вообще давно нет...
За спиной вдруг отчетливо шаркают чьи-то ленивые шаги! Кожа на спине
вскипает мурашками... Это же просто эхо! Или не просто?.. Или совсем не эхо?
Ноги переставлять трудно, они будто вязнут в болоте. С каждым шагом все
гуще покрывают стены застывшие битумные потеки, непристойные "граффити" и
пятна плесени, все наглей топает за спиной некто, о ком лучше не вспоминать.
Заваленное отбросами подземелье длится в смутную бесконечность,
бормочет голосами сочащейся влаги, ветвится бесчисленными переходами.
Коридор вдруг упирается в глухую стену. Из пола вырастает металлическая