"Еремей Иудович Парнов. Ларец Марии Медичи ("Следователь В.К.Люсин" #1) " - читать интересную книгу авторапросветленными объективами и блендами фотограф.
Люсин обменялся с сотрудником посольства крепким рукопожатием и представил ему присутствующих. Прислушиваясь к своей красивой, уверенной речи, он ввернул даже один столичный оборот, с которым познакомился на просмотре фильмов последнего Каннского фестиваля. Дипломат это явно оценил. - Вы превосходно знаете наш язык, господин Люсин, - поклонился он и вдруг продолжил по-русски: - Ну что ж, начнем, пожалуй? - Ключ, - сказал Люсин и протянул администратору раскрытую ладонь. Тот осторожно опустил в нее тяжелую грушу. Непринужденным жестом Владимир Константинович пригласил всех проследовать по коридору. Пропустив дипломата, мадам и Женевьеву, тихо спросил администратора: - Что-то они у вас такие тяжелые? - Чтоб постояльцы в карманах не таскали, - жарко шепнул тот в самое ухо. - Умно придумано, - хмыкнул Люсин. - Вы задержитесь тут, в холле, и проследите, чтоб нам не мешали. Ладно? Администратор разочарованно склонил голову набок. - Посидите немножко с Витей, - попросил Люсин. - Я вижу, он еще не уехал, - кивнул он на топтавшегося перед лифтами официанта. С озабоченным лицом зашагал он по красной ковровой дорожке мимо отделанных под орех дверей, почти касаясь лысиной низкого, пылающего люминесцентными трубками потолка. Вся компания почтительно ждала его у двери 1037-го номера. Фотограф, прижав к уху японскую вспышку, выслушивал, есть ли в ней ток. Вспышка явно не жужжала. выключатель, он зажег свет, который включился не сразу, а нарастающими конвульсивными всполохами. "Дроссель плохо контачит", - отметил он и пригласил представителя посольства первым проследовать в номер. Затем он предложил мадам и Женевьеве Овчинниковой задержаться у входа, пока фотограф произведет съемку. Когда все было сделано, он усадил дам в глубокие огненные кресла и приступил к детальному осмотру вещей. Предстояла большая канитель, увенчать которую должны были опись вещей и протокол осмотра. И один только Бог знал, пригодится ли хоть что-нибудь из этого для нужд следствия. В стенном шкафу стоял легкий кожаный чемодан. Наклейки гостиниц, кемпингов, мотелей. Возможно, хозяин водил автомобиль. Чемодан был не заперт. Люсин положил его на стол и раскрыл. Серый, исландской шерсти свитер, рубашки, галстуки, пара замшевых перчаток, какая-то легкая курточка, два ящичка гаванских сигар "Корона коронас" (куплены, очевидно, в Москве, благо дешевы), электрогрелка и другие мало о чем говорящие вещи. Другое дело нейлоновая, на молнии папка. Ее следует осмотреть особо. Люсин уложил вещи обратно в чемодан и опустил крышку. Рядом на полированной поверхности стола осталась только папка и маленькая сафьяновая коробочка. Он повертел, повертел ее и, нажав незаметно на какой-то потайной гвоздик, раскрыл. Вид у Люсина при этом был такой, словно он чему-то неожиданно удивился. Коробочка была выложена серым лоснящимся атласом, на котором тяжелым лиловым светом переливался золотой аметистовый перстень. На внутренней стороне его было вырезано имя "Гвидо". Люсин вытащил перстень и, |
|
|