"Еремей Парнов. Секретный узник (Повесть об Эрнсте Тельмане) " - читать интересную книгу автора

разума, гибель души.
Нет тишины в тюремной ночи. Она полна перестуков, в такт которым
бьются сердца. Необходимо знать, что ты не один в этом каменном склепе,
что где-то за стеной, под полом, над потолком томятся такие же несчастные.
Но кто они? Быть может, друзья? Это откроет перестук. Тюремная азбука, в
которой каждая буква зашифрована определенным числом ударов. Столько-то по
горизонтали, столько-то по вертикали. Магический квадрат. Азбука
обреченных. Удар за ударом, буква за буквой, слово за словом. И если
камера товарища далеко и он не слышит зова, его все же найдут и твоя весть
долетит к нему по длинной эстафете.
Так от одного телеграфиста к другому летят телеграммы в самый
дальний, заброшенный на край света угол.
Прислушайтесь!
Это каменная глыба Алекса дрожит и поет в ночи: ...Тельман здесь...
Тельман здесь... Тельман здесь... Тельман в тридцать второй... Тельман в
тридцать второй... Передайте Тельману... Передайте Тельману... Здесь
Димитров... Здесь Димитров... Передайте Тельману - здесь Артур Фогт...


Лязгнул замок, и с противным скрежетом отворилась дверь. В тридцать
вторую вошел надзиратель - худой сутуловатый служака с ленточкой железного
креста первого класса и сивыми усами тюремной крысы.
- В душевую! Живо! - скомандовал он.
Тельман удивился. Он мылся не далее как вчера. Или в банном
расписании ошибка? Что же, в однообразии тюремных будней такая ошибка -
улыбка судьбы.
- Торопитесь, - пробурчал надзиратель, - времени у вас мало.
- Времени у меня сколько угодно, - улыбнулся Тельман. - Но я мигом.
Скорым, широким шагом, ибо даже эта внеплановая прогулка была для
него подарком, шел Тельман впереди надзирателя.
Уже на лестнице, ведущей в подвал, он услышал шаги и обернулся. Вели
Димитрова. В чахлом и мутном, как сыворотка, свете Тельман узнал его
только по глазам. И еще по осанке - голова его была как-то особенно гордо
поднята, словно вверху сияло чистое голубое небо.
Сжав кулаки в салюте Рот фронта, они молча приветствовали друг друга
и улыбались. Эта безмолвная улыбка не оставляла Тельмана весь день.
Секундой раньше или позже, и мы бы не увиделись, подумал он. Какой
удачный сегодня день. И еще он подумал, что Димитров сильно исхудал, но
отнюдь не подурнел от этого. Высокий, с пышной шевелюрой, он стал похож на
итальянского карбонария. Пусть они виделись только короткий миг. Но
походка, четкое порывистое движение, которым Димитров приветствовал его,
сказали Тельману больше, чем долгие часы откровенных разговоров. Тельман
словно в грозу попал. Он всем своим существом ощутил, какая энергия
сконденсирована в этом человеке. Меньше всего нужно радоваться встрече в
тюрьме, и все-таки это радость, даже трудно передать, какая радость!
Тельман не знал, что это была не первая их встреча в коридорах
Алекса. Димитров уже дважды видел Тедди. Как хотелось, чтобы Тельман хоть
обернулся, но он не почувствовал тогда горячего нетерпеливого взгляда
Димитрова. Зато сегодня они действительно увиделись, даже улыбнулись друг
другу.