"Анастасия Парфенова. Расплетающие сновидения (Танцующая с Ауте #2)" - читать интересную книгу автора

всегда со мной, маяча где-то на границах сознания.
И мир новых ощущений рухнул на меня грохотом гигантского водопада.
Да.
Я была существом с тысячью лиц, и тысячью глаз взирала я на этот мир. Я
была воспоминаниями миллионов лет прошлого и будущего, я была силой и
слабостью, ветром и морем. Я была Эль.
Но сейчас меня интересовали лишь восемь всплесков самосознания, плавающих
где-то в глубине моего существа. Восемь девочек. Восемь эль-ин. Я искала в
себе разумы созданий, чьи сен-образы недавно показал мне Зимний, и не
находила их. И в то же время совершенно точно знала, что они живы.
Та-ак.
Я не то чтобы шагнула вперед, но что-то изменилось, отдалилось, что ли,
резким порывом ветра растрепав волосы и крылья. И вот уже стою, спиной
ощущая Ее присутствие за своим плечом.
- Как они это сделали?
Вопрос в некотором роде риторический, но не задать его я не могу.
- Узнай. - Голос хрипл и недоволен. Я медленно повернулась, почти страшась
того, что увижу. Почему она выбрала такой облик? Эль-ин никогда не бывают
старыми, если, конечно, сами того не хотят, что случается довольно редко.
Нам нравится быть вечно юными и вечно сильными. Но существо, стоящее
сейчас передо мной, было сгорблено долгими годами, оставившими глубокие
следы на древнем лице. Это не была красивая старость или старость,
исполненная достоинства. Нет. Расплывшаяся, бесформенная фигура с отвисшей
грудью и широким тазом, всклокоченная ведьмачья грива, скрюченные пальцы.
И глаза. Мои глаза. Огромные, миндалевидные озера безвременья, ежесекундно
меняющие цвета и оттенки. Совсем молодые.
Эль, воплощенная суть всех эль-ин, этакое одушевленное коллективное
бессознательное моего народа, взирала на меня сердито и немного насмешливо.
- Узнай, как смертные смогли отсечь от меня моих детей, и я тоже это
узнаю. Верни мои косточки!
Она протянула свои старческие руки с черными, уродливыми когтями, и в мои
подставленные ладони упали белые, отполированные тысячелетиями маленькие
кости.
Я уставилась на неожиданный дар в полном непонимании.
- Иди!
Люди, может, и принимают загадки своих богов в раболепном благоговении, но
я, слава Ауте, человеком отродясь не была. И мириться с происходящим так
просто была не намерена.
- Что это значит?
Она хитровато склонила голову, дохнув загробным зловонием из обрамленного
гнилыми зубами рта. Я потихоньку начинала закипать.
- Что ты делаешь? Что означал тот дурацкий сон?
- Сон? Разве сны не должны быть посланиями от подсознания? Еще издевается!
- ТЫ мое подсознание, бездна тебя поглоти! Прекрати дурить! Если у тебя
есть что мне сказать, говори нормальными сен-образами!
Старуха снова ухмыльнулась, сверкая ониксовыми глазищами, в следующее
мгновение ставшими вдруг изумрудными. Откинула уродливую голову и...
запела.
Эта песня была чем угодно, только не тем, что могло бы вырваться из старой
луженой глотки. Четкая дробь барабанов, пробирающая до дрожи в животе,