"Иностранный легион" - читать интересную книгу автора (Балмасов Сергей)

Краткая история Французского иностранного легиона до начала Первой мировой войны

Издавна французские монархи привлекали к себе на службу иностранные войска, очевидно, не надеясь на собственные. Так, Бурбоны держали на службе итальянские, немецкие и швейцарские полки. Швейцарская гвардия непосредственно защищала французского короля от его же народа в дни революции 1789 и 1792 гг. и почти целиком полегла на площади перед Тюльерийским дворцом. Сильно пострадали немецкие и итальянские полки наемников. Не помогли тирану сотни верных иностранных штыков, не оправдали надежд и щедрых денежных вливаний — бессильны были наемники из других стран против народного гнева! Однако революционеры не отказались от полков иностранных наемников и создали в 1792 г. из остатков полков, служивших Бурбонам, «Иностранный легион». Этот легион не стал единым подразделением и был разделен на множество воинских частей по национальностям. Так появились во Франции Батавский, Немецкий, Польский, Швейцарский и другие легионы. Они вскоре были переформированы Наполеоном Бонапартом в полки. Наполеон широко поощрял создание подобных подразделений, считая, что лучше применять в боях жадных до денег иностранных наемников, чем жертвовать драгоценными жизнями своих соотечественников.

После финальной битвы Наполеона при Ватерлоо в 1815 г. таких полков осталось восемь. Все они, за приверженность Бонопарту, были распущены. Однако в том же 1815 г. из пожелавших служить королю из династии Бурбонов солдат был создан «Королевский Иностранный легион», вскоре переименованный по имени своего шефа «Легионом Гогенлоэ». 5 января 1831 г. Легион Гогенлоэ упразднили, а из его чинов 9 марта того же года и был создан Французский иностранный легион в составе четырех батальонов. Чтобы сохранить какую-то «преемственность» от швейцарских наемников, новое легионное начальство заимствовало у них девиз «Честь и верность» и некоторые другие атрибуты. Легионеров сразу бросили на завоевание Алжира, где началась тяжелая колониальная война. С этого времени и до 1962 г., когда Алжир добился независимости, значительная часть Французского иностранного легиона оставалась на алжирской земле.

Здесь на протяжении десятков лет, под палящими лучами африканского солнца, изнывая от неимоверно тяжелого труда, жажды и разных лишений, воевали легионеры против арабов и берберов, с оружием в руках отстаивавших свою независимость и свободу. О десятках и даже сотнях кровавых боев Иностранного легиона в Алжире так никто и не узнает… Однако места самых известных сражений и сегодня нетрудно обнаружить по массовым захоронениям, среди которых немало и легионерских — Сиди-Хабель, Арзе, Мостаганем, Мулей-Исмаил, штурм Константины, Джиджелли, оборона Легионом Милианы, при которой из 750 легионеров погибли 462… Названия эти мало что говорят даже историкам, но сколько крови, жестокости и страданий кроется за ними! Чего стоит только взятие укрепленного города Константины в восточной части Алжира! Здесь арабы и кабилы под руководством Хаджи Ахмеда 6 лет упорно отбивали попытки французов овладеть этим городом, нанося врагу существенный урон. Так как французы предпочитали отправлять в пекло иностранный сброд, то и потери у легионеров здесь были очень тяжелыми. Осенью 1836 г. маршал Клозель, имевший в своем распоряжении 7 тысяч солдат, в том числе около 1 тысячи легионеров, попытался овладеть Константиной. Он самонадеянно решил овладеть ею без применения осадных средств. Расплачиваться за это пришлось солдатскими, в том числе и легионерскими жизнями. Потеряв в ходе неудачного штурма 2 тысячи солдат, Клозель с позором был вынужден снять осаду. Пленных легионеров победители не пощадили, сбросив с городских стен на металлические крючья, где те умирали в страшных мучениях, добиваемые стервятниками…

Подобное выражение «любви» к легионерам неудивительно — это была месть за те неописуемые жестокости, которыми «прославился» Французский иностранный легион при подавлении алжирского сопротивления. Сохранились многочисленные свидетельства того, как легионеры вырезали население целых селений, не щадя ни пола, ни возраста, насиловали местных женщин. Для устрашения же непокорных они отрубали у своих жертв головы, насаживали их на штыки и шествовали так по алжирской земле, вызывая всюду ужас и ненависть местного населения. Нередко бывало, что легионеры убивали местных жителей под предлогом того, что те представляли для них опасность, из-за украшений — золотых цепочек и браслетов… Французское военное командование предпочитало в подобные эксцессы не вмешиваться — нужно же иногда выпускать из легионеров накопившуюся отрицательную энергию! В 1836 г. легионеры одержали 1-ю крупную победу над вождем сопротивления алжирского народа Абд-эль-Кадиром, применив новую рассыпную пехотную тактику и варварские разрывные пули «дум-дум». И все же от завоевания Константины французы не отказались, так как вокруг нее создался опасный очаг сопротивления дальнейшему покорению Алжира. Поэтому через год, 6 октября 1837 г., 10-тысячная армия генерала Дамремона, в которой находилась тысяча легионеров, снова осадила Константину. 12 октября, проделав в стене города брешь, осаждавшие, в том числе и легионеры, пытались штурмовать Константину, но были отбиты с большими потерями, причем был убит сам генерал Дамремон. Его преемник, генерал Вале, овладел Константиной после ожесточенной бомбардировки в ходе решительного штурма города. Львиная доля потерь при взятии города пришлась опять-таки на легионеров, шедших в первых рядах штурмующих…

Помимо выполнения чисто военных и карательных функций, легионеров заставляют строить в Алжире новые города, прокладывать дороги, разводить сады. Немало потерь в Иностранном легионе было тогда из-за болезней, непривычного климата. В то же время, в период с 1835 по 1839 г., «собратья по несчастью» французских легионеров из Английского[4] иностранного легиона находились в Испании, где они по воле английского правительства участвовали в первой Карлистской династической войне против Дона Карлоса. Естественно, что кадровые английские части в подобной авантюре участия практически не принимали — для этого был под рукой разношерстный иностранный сброд. Даже по оценке английского историка Томаса Харботла, который был склонен сильно занижать потери и поражения англичан и преувеличивать потери противника, Британский легион не был особенно стойким подразделением и понес в ходе боевых действий, несмотря на победу сторонников Британии, очень большие потери. С февраля по июнь 1836 г. английские легионеры жестоко страдали от лишений во время осады крепости Сан-Себастьян, которую они защищали от карлистов, неся большие потери. 29 августа 1836 г. в сражении в районе Эрнани против карлистов Британский иностранный легион генерала Эванса был разбит, многие его солдаты и офицеры погибли или были взяты в плен. Немало, вероятно, горе-легионеров проклинали тот день и час, когда нелегкая занесла их в Легион! В этом же месте 15 и 16 марта 1837 г. Британский легион понес крупные потери, сражаясь с переменным успехом против карлистов. В очередной раз «намяли бока» британским легионерам испанцы в сражении под Уэской 23 мая 1837 г., где первые не смогли сдержать напора вторых и побежали. Причем на это бегство и приходится большая часть потерь оборонявшихся. Тогда британские легионеры потеряли 20 офицеров и 350 нижних чинов. В 1839 г., не дожидаясь окончательной победы королевы Кристины, поддерживаемой Англией, над Доном Карлосом, Британский иностранный легион выводят из Испании. Во многом это было вызвано большими потерями и угрозой начала брожения в Легионе. Даже при поверхностном взгляде на действия иностранных легионов Франции и Англии, ясно, что с ними особенно не церемонились и бросали в любую дыру, любое пекло, если где-то возникали проблемы у правителей Лондона или Парижа…

Французский же иностранный легион до конца 1853 г. находился в Алжире, пока не началась Крымская война и его не перебросили в Россию. С 1854 по 1856 г. Легион находится в Крыму, под Севастополем, где участвует во всех боях и штурмах. Во время одного из них легионеры смогли на себе испытать всю мощь русского штыкового удара. Тогда прочие французские воинские части отступили, не дождавшись отхода Иностранного легиона, которому пришлось очень туго, а его командиру, полковнику Виено, неизвестный русский солдат разбил прикладом голову.[5] Вообще, Крымская война была первой войной легионеров не против слабо вооруженных туземцев, а против одной из сильнейших армий в мире. В этой войне они понесли больше потерь, чем за всю Алжирскую кампанию. После завершения Крымской войны потрепанный Французский иностранный легион снова перебрасывают в Алжир, где он находился до 1859 г., когда вспыхнула война Франции против Австрии. Тогда Легион переправляют по морю в Италию, где и развивались события австро-итало-французской войны. В сражении при Маджента 4 июня 1859 г. легионеры входили в состав 2-го армейского корпуса генерала Мак Магона. Именно они первыми из французских подразделений форсировали реку Тичино, атаковав австрийские позиции. В ходе ожесточенного боя, стоившего им сотен раненых и убитых, Легиону удалось опрокинуть одну из австрийских колонн. В тот день успех сопутствовал Мак Магону, и австрийцы побежали. Легионеры преследовали бегущих три километра, однако, ворвавшись в сам город Маджента, забыли про все и бросились освобождать его уже не от австрийцев, а от разного рода ценностей, грабя и насильничая над женщинами. Возможно, это и стало главной причиной того, что большая часть австрийской армии благополучно ушла из-под удара. Больших потерь стоило Французскому иностранному легиону и участие в главной битве той войны — при Сольферино 24 июня 1859 г., в котором принимали участие австрийский император Франц Иосиф и французский император Наполеон III. Несмотря на примерно равную численность австрийской и франко-пьемонтской армий, первые имели в полтора раза более мощную артиллерию. Сражение опять-таки началось атакой корпуса Мак Магона, в первых рядах которого, принимая на себя большую часть австрийских пуль, шли легионеры, атаковавшие высоты в районе Сольферино. Австрийцы были разбиты, но поредевший Легион вскоре был отправлен из Италии на доукомплектование.

С 1863 по 1868 г. Иностранный легион находится в Мексике в составе французского экспедиционного корпуса и все пять лет ведет там тяжелейшую войну в условиях почти постоянной жары, жестоко страдая от лихорадки и тифа. За время Мексиканской авантюры Французский иностранный легион потерял только убитыми 31 офицера и 1517 рядовых легионеров. Мексиканцы, быстро познакомившись с Легионом, в плен его солдат не брали, добивали без жалости раненых, мстя за чинимые их народу страдания… В эту кампанию впервые за историю Французского иностранного легиона 30 апреля 1863 г. погибла целая рота легионеров в числе 3 офицеров и 62 нижних чинов, будучи окруженной превосходящими силами противника. Это произошло в районе фермы Камерон. По данным французских историков, легионерам противостояли 2 тысячи мексиканцев. В бою, продолжавшемся 10 часов, выжили только 1 капрал и 2 рядовых легионера, которых мексиканцы, в виде исключения, взяли в плен. Гибель 3-й роты Легиона, ответственность за которую ложилась непосредственно на французское военное командование, была выставлена как невиданное проявление доблести легионеров. Поэтому день гибели 3-й роты Иностранного легиона был объявлен его же праздником! Что может быть еще более чудовищным? В 1870–1871 гг. легионерам сильно «намяли бока» во время Франко-Прусской войны. Участие в той позорной для Франции войне для Легиона стало известным, главным образом, потому, что в их рядах сражался молодой лейтенант Петр Карагеоргиевич, будущий сербский король. В 1871 г. Французский иностранный легион принимает активное участие в карательной акции на территории Франции против восставшего народа Парижа. Он первым входит в город, жесточайшим образом подавив Парижскую коммуну. К началу активных боевых действий между силами Парижской коммуны и войсками Тьера у последнего почти не было надежных сил. Силы Тьера тогда в большинстве своем представляли настоящую банду.[6] Исключение составлял Иностранный легион. Следует отметить, что при подавлении Парижской коммуны, происходившим в марте-мае 1871 г., легионерам пришлось воевать в непривычных для себя условиях: против баррикад, на тесных и длинных городских улицах. После больших потерь при лобовых атаках баррикад, многие из которых были сделаны из железа и камня с бойницами, потребовалось применение новой тактики. Она была такой: наступающие колонны Легиона высылали вперед вспомогательные отряды с отдельными орудиями и митральезами. Эти колонны обходным движением по боковым улицам отрезали и изолировали отдельные баррикады, заходили в тыл, вызывая тем самым среди коммунаров панику. Там, где обойти по боковым улицам было невозможно, использовались скрытые подходы через дворы, дома и сады. Таким образом, колонны Иностранного легиона, поддерживая друг друга и прочие части версальцев, охватывали коммунаров с флангов и отбрасывали их своими комбинированными действиями. Широко использовались для обстрела защитников баррикад крыши и верхние этажи высотных зданий. Там, где дневные атаки были бесплодны, легионеры применяли атаки ночные, к которым коммунары не были готовы. Они не могли вести прицельную стрельбу по штурмующим. Неспособность коммунаров использовать артиллерию для стрельбы с Монмартра, господствующего района в Париже, и эффективно противостоять тактике легионеров привела в конечном итоге к разгрому Парижской коммуны. Несмотря на то, что кое-кто в Иностранном легионе Франции стыдится такого прошлого, данным эпизодом в боевом списке легионеров можно по праву гордиться. Они с того момента стали заклятыми врагами человеконенавистнической идеологии коммунизма и никогда уже не свернут с этого пути, вызывая своей работой вой красной нечисти со всех сторон. Интересно, что само существование Французского иностранного легиона как воинской части и прохождение службы в нем было незаконным по законам самой Франции. Так, в «Общих постановлениях» о порядке комплектования французской армии нижними чинами статья 7 закона от 27 июля 1872 г. говорит, что «На службу в войска допускаются только французские подданные. Не подлежат воинской повинности и ни под каким видом не могут служить в армии: 1} лица, подвергнутые по суду позорным наказаниям; 2} приговоренные к исправительному тюремному заключению на два и более года с отданием под надзор полиции и с лишением всех или некоторых гражданских и семейных прав»[7] лица, подвергнутые по суду позорным наказаниям; 2} приговоренные к исправительному тюремному заключению на два и более года с отданием под надзор полиции и с лишением всех или некоторых гражданских и семейных прав»[8] приговоренные к исправительному тюремному заключению на два и более года с отданием под надзор полиции и с лишением всех или некоторых гражданских и семейных прав».[9] Но, как говорится, «закон — что дышло, куда повернул — туда и вышло». Франции были нужны дешевые солдаты, которых можно было использовать по своему усмотрению, несмотря ни на какие законы, в любых преступных акциях, на которые обычные военные не пойдут. В то же самое время по данному закону говорилось, что «Иностранный легион комплектуется людьми, не состоящими во французском подданстве,[10] желающими поступить на военную службу. Французы принимаются в состав его не иначе, как с особого разрешения военного министра. При определении в Легион иностранцы дают военному суб-интенданту письменное обязательство прослужить 5 лет, при этом: они должны иметь не менее 18 и не более 30 лет от роду, в удостоверение чего представляется метрическое свидетельство; должны удовлетворять условиям роста и физической силы, установленным для французов. Иметь письменное удостоверение о хорошем поведении. Лица, не имеющие подобного документа, а также метрического свидетельства, отсылаются к военному губернатору, который решает вопрос о допущении их на службу. Французы, поступающие в Легион с разрешения военного министра, заключают обыкновенное письменное обязательство, требуемое при добровольном поступлении на службу».[11] На 1872 г. Французский иностранный легион состоял из 2250 человек.[12] Однако в последующие годы его численность неуклонно увеличивалась. Интересно отметить, что сохранились данные о пополнении Легиона и туземных алжирских войск за последующие годы. Их общее число в 1876 г. составило 1592 человека; в 1877 г. — 2646 человек; в 1878 г. — 1856 человек; в 1879 г. — 2484 человека; в 1880 г. — 1920 человек; в 1881 г. — 2844 человека.[13] Надо сказать, что больше трети из этого количества пополнений приходилось на Легион. Учитывая это, можно соотнести штатную цифру Легиона и количество пополнений, чтобы получить данные о потерях легионеров. За 1876–1881 гг. в Алжир на пополнение Иностранного легиона и туземных алжирских войск было направлено 13 342 человека, на долю первого при этом приходилось не менее трети новобранцев, или почти 4,5 тысячи человек. С учетом того, что Легион по истечении контракта покидали единицы — до этого счастливого момента мало кто доживал в условиях почти непрекращающихся боев, — эта цифра представляется очень любопытной, поскольку за пять лет фактически французскому военному командованию приходится дважды заново набирать личный состав легионеров. Это заставляет задуматься о том, какова была служба во Французском иностранном легионе. По декрету от 22 сентября 1881 г. Иностранный легион состоял из 4 батальонов, каждый делился на 4 роты. Всего здесь насчитывалось 2750 человек, 66 из которых были офицерами, 147 унтер-офицерами, 223 солдата 1-го класса[14] и 66 человек состояли в нестроевой команде — музыканты, горнисты и т. п. В то же время число батальонов и рот в них могло быть изменяемо декретами президента Французской Республики, что и делалось впоследствии, в зависимости от наличных средств комплектования.[15] По новому же закону от 31 декабря 1882 г., штат Французского иностранного легиона определялся в 2846 человек, из которых 73 были офицерами. Из этого числа 110 приходилось на штаб, в том числе 68 человек музыкальной команды и горнистов. Старших фельдфебелей, фельдфебелей и унтер-офицеров[16] предусматривалось 153 человека; 230 солдат 1-го класса.[17] Из общего числа легионеров было 99 нестроевых. Лошадей Легиону тогда полагалось 113, из которых предназначались для верховой езды 41, а остальные определялись как вьючные и упряжные.[18] Казалось бы, что пропорционально последующим увеличениям численного состава Французского иностранного легиона должно увеличиться и улучшиться и техническое его оснащение, однако это было не так — на легионерах было принято экономить, даже на командовавших ими офицерах! Так, после того, как по декрету от 12 июля 1883 г. число батальонов Легиона было увеличено до 6, а общая его численность возросла до 4042 человек, из которых 103 были офицерами, на которых приходилось всего 52 верховые лошади.[19] Если сравнивать «оснащение» лошадями офицеров Иностранного легиона в 1882 г., то выяснится, что тогда на 3 офицеров приходилось по 2 лошади.[20] Входил в то время Легион в ХХ армейский корпус, части которого в большинстве своем находились в Северной Африке.[21] Обмундирование легионеров отличалось от формы других французских солдат, хоть и представляло собой комплект обычной линейной пехоты Франции: разница в том, что у легионеров были красные воротники на мундирах с синим кантом, эполеты — зеленые с красной бахромой, пуговицы — желтые, с надписью «Иностранный легион».[22] Французский иностранный легион тогда был приравнен к полку. По сравнению с другими полками, он имел меньшую нестроевую команду. Так, даже в туземных африканских полках по штату полагалось по 5 портных, 5 сапожников, 5 оружейников. В Легионе же полагалось по штату по 3 сапожника, 3 портных и 4 оружейника.[23] При грубом сравнении это означало то, что, например, в отличие от полка зуавов, у легионеров 40 % личного состава было разуто и раздето, а 20 % не имело отремонтированного оружия. Естественно, из-за таких «мелочей» боеспособность легионеров понижалась, уменьшая и шанс выйти живым из очередного боя. В это время Французский иностранный легион сохраняет свое присутствие в Алжире потому, что на полки, сформированные из местных жителей, положиться было нельзя, а переселенных туда французов было слишком мало. Так, в 1880 г. в алжирские территориальные полки было призвано лишь 1075 живущих в Алжире французов,[24] цифра для огромной страны слишком маленькая, чтобы удерживать ее в повиновении. В то время численность Легиона не была большой — всего 2250 человек. Однако регулярно французскому командованию приходилось пополнять его состав не только по причине стычек с берберами и арабами, но и из-за болезней, дезертирства и просто ухода тех немногих, кто остался жив после бесчисленных походов и карательных экспедиций, по истечении пятилетнего контракта. Последних было немного — понятие «легионер» ассоциировалось тогда с понятием «вечный легионер», так как начальство стремилось «закрепостить» своих подчиненных навсегда. Пару слов стоит сказать и в отношении медицинского обслуживания легионеров в то время: на весь Легион по штату полагалось три врача — врач 1-го класса, врач 2-го класса и один младший врач.[25] В итоге на каждого медика приходилось примерно по 750 человек.[26] Ясно, что в периоды боев или эпидемий легионные врачи были просто не в состоянии справиться с работой. По всей видимости, многих раненых или больных просто списывали в «безнадежные» из-за простой невозможности помочь им. В 1883–1918 гг. значительная часть Иностранного легиона участвует в завоевании Индокитая. Особенно тяжелыми для легионеров были первые годы пребывания там. Очень большие потери Легион понес при штурме Сонтай в 1883 г. и при штурме Бак-Нин в 1884 г. Война в джунглях для легионеров была непривычной и очень тяжелой: большинство потерь приходилось даже не на пули жителей Индокитая, а на тропические болезни, от которых жестоко страдали завоеватели. В 1885 г. 2 роты Французского иностранного легиона почти на полгода были оставлены командованием без помощи на посту Тюан-Кюанг в джунглях Вьетнама. Здесь они с огромным трудом, неся огромные потери, держались против многотысячного китайского отряда. В 1892 г. один из батальонов Легиона участвовал в завоевании Дагомеи,[27] где остались сотни легионерских могил.[28] В 1895–1898 гг. Французский иностранный легион участвовал в завоевании Мадагаскара. Борьба там шла с переменным успехом, и легионеров мальгаши изрядно потрепали. Вернее, даже не мальгаши, а местный климат. Не одна сотня крестов увенчала места боев Легиона, где вечным сном навеки уснули его подопечные… В 1898 г. положение французов на острове было настолько отчаянным, что командующий войсками на Мадагаскаре генерал Галлиени готовился, по его собственному выражению, «умереть с шестьюстами солдатами Иностранного легиона». С 1903 г. началось завоевание французами Марокко.

Главная роль в завоевании этой страны, которое сопровождалось еще большей кровью, чем это было при захвате Алжира, принадлежала Французскому иностранному легиону. Естественно, что и потери легионеров были огромными. Их легионеры пытались компенсировать жестоким террором местного арабского и берберского населения, которое также отвечало «взаимностью» по отношению к пленным легионерам. С 1903 по 1914 г. эти потери за 10 лет войны превысили общие потери Легиона с 1831 по 1903 гг. Война за покорение Марокко не прекращалась до начала 1930-х г. и продолжала тлеть вплоть до завоевания этой страной независимости. В России еще до начала Первой мировой войны знали о существовании Французского иностранного легиона. Правда, эти знания ограничивались несколькими скупыми строками высших военных инстанций России. На 1911 г. российский Генеральный Штаб располагал сведениями, что это подразделение состояло тогда из двух полков пехоты, расквартированных в Африке, входивших в состав XIX Алжирского армейского корпуса и Тунисской оккупационной дивизии.[29] Рассмотреть то, что знали об Иностранном легионе, важно для того, чтобы понять, почему тысячи русских записались туда и потом удивлялись необычайно суровому к ним отношению. В сводках российского Генерального Штаба, посвященных французским вооруженным силам, скупо говорилось и об Иностранном легионе: «2 иностранных полка по декрету 1899 г. комплектуются исключительно иностранцами, желающими поступить на французскую службу; каждый полк может состоять из 6 батальонов 4- ротного состава и 2 рот депо; одна из рот в каждом полку посажена на мулах, всего до 12 батальонов и 4 роты-депо. Военному министру предоставлено право, в случае надобности, уменьшить или увеличить число рот и батальонов, сообразно с имеющимися средствами комплектования».[30] Согласно боевому расписанию на мирное время, рота Иностранного легиона состояла из 3 офицеров и 148 нижних чинов. Кроме того, для нужд офицеров придавалась лошадь. В батальоне Иностранного легиона находилось 14 офицеров, 594 нижних чина и 7 лошадей. В полку Иностранного легиона находились 102 офицера, 3947 нижних чинов и 54 лошади.[31] В то же время расписания Иностранного легиона на время войны не существовало.[32] Почему? Да потому, что это подразделение и так находилось почти всегда в условиях непрекращающейся войны. Подчеркивалось, что одним из отличий формы Иностранного легиона от обычной линейной французской пехоты было то, что вместо номера полка на ней ставилась легионная эмблема в виде красной гранаты, а воротник на мундире был синий.[33] Однако даже из скупых официальных данных о Французском иностранном легионе было ясно, что снабжается он хуже других частей французской армии. Так, в снаряжении легионеров предполагалось, что 1 щетка выдается на 4 человек.[34] Очевидно, потому, что Иностранный легион тогда относили к вспомогательным войскам.[35] В то же время в той же сводке не говорилось, что почти вся тяжесть Марокканской кампании легла именно на Иностранный легион. Однако, по косвенным данным, можно было понять, что в 1910 г. были тяжелые бои, поскольку к 1911 г. была учреждена особая Марокканская медаль, на которую специально выделялось 143 тысячи франков.[36]