"Ян Парандовский. Эрос на Олимпе " - читать интересную книгу автора

* ... навещающее их во сне обличие дьявола - не подлежит сомнению, что
личность дьявола создана на основе изображения Пана и сатиров. В этом нет
ничего непонятного, поскольку церковные писатели вопреки мнению просвещенных
язычников не отрицали существования греческих богов, а просто считали их
демонами и нечистыми духами. Святой Антоний однажды встретил в пустыне
сатира, который угостил его акридами и сказал, что является посланником
своего народа, и просил святого помолиться за них перед спасителем, про
которого они знают, что он явился на свет.


ПОБЕДНОЕ ШЕСТВИЕ ДИОНИСА

Процессия Диониса еще спала. На обширной лесной поляне лежали вакханки
и менады рядом с косматыми сатирами. Сон поразбросал их тела, утомленные
ночной оргией, по кустам, под деревья, среди трухлявых пней на отсыревшие
прошлогодние листья и на хрупкие сухие веточки, которые треском сопровождали
каждое шевеление спящих. Остатки разодранной одежды на нимфах ненадежно
защищали от утренней прохлады; озябшие женщины бессознательно льнули к
сатирам, заросшим густой шерстью, и, не пробуждаясь, возобновляли объятия
минувшей ночи. Рядом кольцами извивались спящие змеи, которыми они
повязывались вместо пояса. Поломанные тирсы (жезлы Диониса и его спутников,
увитые плющом. - Примеч. пер) запутались в переплетениях плюща и увядших
цветов. Лужи разлитого вина перемешались с кровью заживо разодранных
животных; вакханки поедали вчера эти сырые куски мяса и еще сейчас вокруг
бледных уст ржавели пятна крови. Сон их был тяжел. Один из сатиров лежал
лицом вверх. Глаза его были открыты. Эти черные глаза, полные таинственных
огоньков, казалось, были устремлены в какую-то темную бездну.* Рот его был
раскрыт, губы спеклись от страшной жажды. Все его существо словно дрожало в
предчувствии чего-то ужасного, что должно было случиться. Над поляной
поднимался одуряющий запах женских тел и козлиный дух сатиров.
______________
* ... глаза его, казалось, были устремлены в какую-то темную бездну -
в дионисийских оргиях сквозь шум и буйство чувствую одновременно что-то
мрачное, какую-то неотвязную мысль, раздражающую и самоубийственную.

В центре поляны стоял пурпурный шатер богов. Вокруг него спали тигры,
тихие, спокойные, недвижные, похожие на больших полосатых котов. Несколько в
отдалении храпел старый сатир, покрытый шкурой медведя. Над своим хозяином
склонил голову осел, который во сне выглядел глубоко задумавшимся. К
деревьям, окружающим поляну, стоя прислонились слоны, привезенные из Индии,
и издавали во сне тихое, стонущее урчание. Сон их был весьма чуток, и, когда
одна из вакханок испуганно вскрикнула в тяжелом сне, сразу открыли свои
маленькие проницательные глаза. Светлело. Первые лучи солнца высасывали из
травы капли росы. Две менады (они же вакханки, они же бассириды, спутницы
Диониса. - Примеч. пер.), спавшие вместе, тесно прижавшись друг к другу,
очнулись словно бы в ошеломлении и взглянули друг на друга мутными глазами,
обведенными синими кругами. Затем обе хрипло рассмеялись и, взявшись за
руки, встали, чтобы идти доить львицу, ибо Дионис привык выпивать на завтрак
чашу львиного молока.
Самая молодая из вакханок, Наис, не спала. Вчера она впервые вошла в