"Ян Парандовский. Эрос на Олимпе " - читать интересную книгу автора

И отвела глаза в тот момент, когда Гера развязывала пояс, стягивающий
ее пеплос. Та поблагодарила и удалилась. Но вернулась.
- Точно ли это поможет?
Хлорида указала ей на цветок, лежащий на земле, увядший и мертвый.
- Нет сомнений. В конце концов я сама его испытала, не на себе,
конечно, а на молодой яловой овце. Последствие наступило без промедления.
Хлорида была права. Уже на обратном пути Гера почувствовала себя
матерью. А когда пришло время, к всеобщему изумлению, разнеслась по Олимпу
невероятная новость: в горах дикой Фракии Гера родила нового бога, Арея. Все
богини воскликнули: "Наконец- то!" - а Зевс перестал удивляться, что в
оазисе. Аммона его статуи сооружают с рогами на голове.

В СЕТЯХ

В тот расчудесный из всех праздничных дней, когда из морской пены,
оплодотворенной кровавыми останками Урана,* вышла "услада богов и людей"
золотая Афродита и воссела в кругу очарованных ее присутствием олимпийцев, -
в тот день одинокое сердце Гефеста потеряло покой. Тем же вечером он
попросил у Зевса ее руки. Ему отказали, но сколько ни объясняли, ни
растолковывали, все впустую. Гефест пошел на самые хитроумные уловки, чтобы
завладеть ею.
______________
* ... оплодотворенный кровавыми останками Урана - греки уважали в
мифах физиологическую точность. Афродита не могла просто возникнуть из
морской пены. Ее рождение объясняли так: когда Крон лишил своего отца,
Урана, мужской силы, он бросил часть тела бога в море. Из семени Урана
родилась Афродита.

Знал, конечно, что за жену берет. И Афродита знала, какого мужа вручила
ей непоколебимая воля Зевса. Работа была смыслом его жизни. Весь мир
закрывал перед ним дым, поднимающийся от мехов его кузницы. Редко бывал он
на олимпийских приемах, и концертам муж предпочитал ритмичный стук молотов
своих трудолюбивых циклопов. Он не думал, что супружество может чем-то
изменить эту прекрасную жизнь. В то же время не мог и требовать от Афродиты,
чтобы она отреклась от мира и позволила своим юным прелестям увядать в чреве
огненной горы.
Вечером, окончив работу, Гефест являлся в свой дворец на Олимпе. Снимал
кожаный фартук, купался и надевал свободные одежды, а усевшись за стол, с
удивлением взирал на ту богиню, которая была ему женой и вместе с тем
существом далеким, пробуждающим вожделение и страх. Гефест боялся Афродиты и
страшился себя самого. Он имел душу пылкую, как огонь, повелителем которого
был. Зная, что он урод и калека, а хромал он на обе ноги, избегал любви и
одновременно жаждал ее как никто из богов. Он помнил тот день, когда, вдруг
узрев прекрасную деву Афину,* так воспылал страстью, что начал ее
преследовать. Ноги, обычно непослушные, несли его, как крылья Гермеса.
Наконец схватил ее и не остановился бы перед насилием, если бы она не
вырвалась из его рук. Поражение было столь позорным, что с тех пор Гефест
старался не заглядываться на богинь, нимф и земных женщин. Но внутренний
огонь жег его. Однажды какая-то нимфа посетила его кузницу. Он не глядел на
нее, но чувствовал возбуждение от ее присутствия, ковал свой кусок железа с