"Из рассказов о древнеисландском колдовстве и Сокрытом Народе" - читать интересную книгу автора (Кораблев Леонид)

ДИВНЫЙ НАРОД (Предисловие редактора)

Их называли по-разному. Дивные, Древние, Старшие, Высокие; эльфы, альвы, аульвы, эльбы; фай, файри; сиды или ши; Жители Холмов или, наконец, просто Те. Настоящие старые имена ныне почти позабылись, практически повсюду вытесненные английским elf и французским faerie. Да и те имена, что употреблялись раньше, вряд ли были истинными — уже хотя бы потому, что были придуманы самими людьми: в Шотландии их называли Daoine Sithe, «Дивный Народ», в Уэльсе — Tylfyt Teg, «Дивные Роды», в Ирландии — Huldu, Huldu Folk, «Древний Народ»…

Представления об эльфах — примем здесь для краткости именно это имя — представления об эльфах были в Европе весьма «живучи», вопреки и христианизации, и шагавшему семимильными шагами прогрессу. В британской глубинке, например, об эльфах говорили еще в конце XIX — начале XX века:

Что-что? Рассказать вам об эльфах? Ну, эльфы, они разные бывают. Уж я не знаю, как где, а у нас в Сассексе старые эльфы — те, что жили в лесах и под землей, — ушли давным-давно. Говорят, что они любили селиться на старых руинах. У нас в Сассексе эти эльфы жили когда-то на развалинах замка Барлоу — это возле Арлингтона. Сейчас от самого замка почти ничего не осталось — только обломки стен кое-где, — зато в то время, когда в каждой стране был свой король, это было очень известное и знаменитое место. Но чем бы ни было оно прежде, лет сто тому назад никто из местных жителей не решался подойти близко к развалинам после того, как стемнеет, — боялись эльфов.

А еще говорят, что раньше в полночь накануне летнего солнцестояния можно было увидеть танцующих эльфов на вершинах Таббери Хилл и Гиссбери; там тоже давным-давно стояли крепости. А на одном из старых могильников как-то раз видели даже эльфийское похоронное шествие…

Да что говорить, давно это было! Вот я уже совсем старик, а когда я еще был совсем мальчонкой, тогдашние старики рассказывали, что этим эльфам совсем не нравится, как меняется в Англии жизнь, а уж новые манеры людей их просто возмущают. Уже в те времена их оставалось все меньше и меньше, и последним их приютом — последним в Сассексе, а может, и во всей Англии! — был Харроу Хилл. Харроу Хил — это большой холм возле Патчинга, где есть старые кремневые шахты, и где когда-то тоже была крепость. Может, эльфы жили бы там и до сих пор, да только как-то приехали ученые люди — археологи — и стали раскапывать Харроу Хилл. Этих-то никакие эльфы не интересовали; они смеялись, когда мы говорили им о Волшебном Народе… Ну, тогда и эти последние эльфы обиделись насмерть и ушли навсегда…

Одна старушка как-то говорила мне, что это от эльфийских танцев остаются в траве волшебные кольца — ну, знаете, такие круги из примятой травы. И что, если девять раз обойти такое кольцо в первую ночь новой луны, то можно услышать из-под земли их музыку, прекраснее которой не бывает. Да что толку — тех-то эльфов уже нет здесь…1

Материалов, связанных с эльфами, — если понимать под этим термином Дивный Народ вообще, а не узко «сверхъестественных существ англосаксонского и немецкого фольклора», — великое множество: это и тексты европейских легенд и преданий, и описания в хрониках, и фольклорные свидетельства последних столетий, и многое другое. И все-таки знакомство с Дивным Народом лучше все-таки начинать с волшебных сказок, хранящих самый дух. древней связанной с эльфами традиции.

* * *

При всем огромном многообразии связанных с эльфами сказочных сюжетов, некоторые из них встречаются так часто, и у самых разных народов имеют столько общего, что вполне могут претендовать на то, чтобы считаться классикой сказок о Дивном Народе. Возможно, одни из самых распространенных таких сюжетов — те, которые позволили некогда к ряду имен — Дивные, Древние, Высокие — добавить еще одно: Справедливые.

В Ирландии эту сказку рассказывают об эльфах древнего Нокграфтонского Холма 2. Будто бы жил некогда в долине Эхерлоу бедный горбун по прозвищу Лисий Хвост, добрый и работящий, но столь страшный из-за своего горба, что люди его сторонились. Однажды довелось ему возвращаться из городка Кахир, где он продавал сплетенные собственными руками корзины, и ночь застала его у подножия Холма Нокграфтона…

Он устал и измучился, а тащиться надо было еще очень далеко, всю бы ночь пришлось шагать, — просто в отчаянье можно было прийти от одной мысли об этом. Вот он и присел у холма отдохнуть и с грустью взглянул на луну.

Вскоре до его слуха донеслись нестройные звуки какой-то дикой мелодии. Коротышка Лисий Хвост прислушался и подумал, что никогда прежде не доводилось ему слышать столь восхитительной музыки. Она звучала как хор из нескольких голосов, причем один голос так странно сливался с другим, что казалось, будто поет всего один голос, и однако же все голоса тянули разные звуки…3

Доносящееся из Холма прекрасное пенке так захватило горбуна, что он и сам не заметил, как стал тихонечко подпевать и даже добавил в эльфийскую — а это были эльфы, конечно, — песню несколько своих собственных слов.

Вдруг все закружилось перед лицом Лисьего Хвоста, и вот он уже стоит в прекрасной пиршественной зале внутри Холма, а окружившие его эльфы говорят ему о том, что редко какому смертному удавалось так красиво подхватить эльфийское пение. Но вот расступились эльфы, и большая процессия вышла вперед. Величественная Повелительница, шествовавшая во главе процессии, подошла к коротышке-горбуну и произнесла слова заклятья:

И едва отзвучали слова, как Лисий Хвост почувствовал, что страшный его горб исчезает с его спины. А потом…

… все с большим удивлением и восхищением стал он снова и снова разглядывать все предметы вокруг себя, и раз от разу они казались ему прекраснее и прекраснее; от этого великолепия голова у него пошла кругом, в глазах потемнело, и, наконец, он впал в глубокий сон, а когда проснулся, давно уже настал день, ярко светило солнце, и ласково пели птицы. Он увидел, что лежит у подножия Нокграфтонского Холма, а вокруг мирно пасутся коровы и овцы.

Лисий Хвост вернулся в свой городок, и все очень дивились тому, что горб его совсем исчез, а сам он стал ладным таким крепышом.

Спустя сколько-то времени пришла к Лисьему Хвосту некая старушка из далекой деревни и рассказала, что у сына ее соседки большой страшный горб и что он, прослышав о чуде, приключившемся с Лисьим Хвостом, хочет и сам попробовать избавиться от горба таким же манером.

Лисий Хвост, как уже говорилось, был человек добрый и, не скрывая ничего, рассказал всю свою историю старушке. Та вернулась домой, и слово в слово пересказала все сыну своей соседки — горбуну по имени Джек Мэдден. Не долго думая, тот собрался в путь и однажды к ночи — при помощи матери и той ее соседки, что ходила к Лисьему Хвосту, — добрался к подножию Холма Нокграфтона.

И когда тьма окончательно сокрыла Холм, из недр его донеслось прекраснейшее пение. Джеку оно, правда, прекрасным не показалось — он был слишком занят мечтами о том, что вот сейчас явятся эльфы, и станут его благодарить, и снимут с него до смерти надоевший горб. Не думая ни о ритме, ни о мелодии, ни о красоте песни, Джек Мэдден принялся подтягивать.

И не успели первые слова сорваться с его губ, как некая сила подняла его в воздух, и он очутился в прекрасной зале внутри Холма. Казалось, все было так же, как с Лисьим Хвостом, только вот эльфы почему-то выглядели разгневанными. И один из них приблизился к Джеку и произнес заклятье:

Иедва отзвучали слова, как вдвое увеличился горб бедного Джека. И вслед за тем все закружилось у него перед глазами, а когда он очнулся, было уже утро, и он лежал у подножия Холма Нокграфтона.

Джек Мэдден не выдержал тяжести двойного горба и очень скоро умер…

…Сказка, как явление культуры, всегда диалектична — особенно, когда речь идет о таких сложных предметах, как волшебство или жизнь Дивного Народа. Вот еще одна европейская сказка — на сей раз валлийская — одна из тех, благодаря которым эльфов во многих областях Европы называли Коварным, или Хитрым Народцем. В британских фольклорных сборниках эта сказка называется «Тафи ап Шон и волшебный круг» 5.

Давным-давно люди Тылвит Тэг, Дивного Народа, любили собираться на зеленых кругах 6 для того, чтобы всю ночь напролет петь и танцевать. Если кому-либо из людей доводилось попадать на такие круги во время этих вечеринок, они оставались там, ни о чем не подозревая, целую вечность, заслушавшись волшебной музыкой. Когда-то таких кругов было много в лощине рядом с Пенкадэром в Кармартеншире.

В те самые давние времена жил один парень, Тафи ап Шон, сын сапожника. Частенько пас он своих овец в этой лощине, и вот однажды летней ночью, когда он уже собирался гнать их домой, на камне, что был неподалеку, неожиданно появился маленький человечек в штанах из лишайника и со скрипкой под мышкой. Он пробежался пальцами по струнам своего инструмента, и Тафи замер от изумления — такой музыки он еще никогда не слыхал.

—Ты любишь танцевать, Тафи, — сказал человечек после того, как они любезно поприветствовали друг друга, — и если ты немного здесь задержишься, то увидишь один из лучших танцев во всем Уэльсе. Ведь я музыкант.

—Где же твоя арфа? — спросил Тафи. — Валлиец не может танцевать без арфы.

—Вот, посмотри, — ответил человечек, — На моей скрипке я могу сыграть для танца кое-что получше.

—Этот деревянный половник со струнами, что ты держишь в руках, называется скрипкой? — спросил Тафи, никогда раньше в жизни не видевший подобного инструмента.

И лишь тут он заметил, что со всех уголков горы через сгущающиеся сумерки к месту, где они стояли, направляются прекрасные феи и эльфы. И вот маленький менестрель провел смычком по струнам своею инструмента, и вновь тлилась такая волшебная музыка, что Тафи застыл, прикованный к месту. Под звуки завораживающей мелодии люди

Тылвит Тэг разбились на отдельные группы и начали петь и танцевать.

Изо всех танцев, что когда-либо Тафи приходилось видеть, ни один бы не сравнился с тем, что он увидел тогда. И, конечно, Тафи не удержался, и сам включился в танец. Тотчас же эльфы окружили его, и танец их стал таким неистовым, что Тафи уже не мог различать танцующие фигуры. Они кружились вокруг него с такой быстротой, что походили на огненный круг.

А Тафи все продолжал танцевать. Он не мог остановиться, эльфийская скрипка была ему явно не по силам, но волшебный скрипач играл все быстрее и быстрее, и Тафи, несмотря ни на что, оставался внутри сумасшедшего хоровода.

Но через какое-то время, — через несколько минут, как ему показалось, — ему удалось выбраться из заколдованного круга. И все сразу исчезло.

И Тафи отправился домой, но окрестности, такие знакомые прежде, показались ему очень странными. Появились дома и дороги, которых он прежде никогда не видел, а на месте скромной, хижины его отца стоял красивый каменный фермерский дом. А вместо бесплодной каменистой земли, к которой он привык с детства, его окружали возделанные поля.

— Да, — подумалось ему, — Это какие-то колдовские шутки, чтобы обмануть мои глаза. Не прошло и десяти минут, как я оказался в том кругу, а сейчас, когда я выбрался оттуда, они построили моему отцу новый дом! Надеюсь, по крайней мере, что он настоящий; во всяком случае пойду и погляжу.

Но он — увы! — не нашел в том доме ни отца, ни кого-либо из своих родных. Хуже того, фермер — хозяин дома — уверял его, что дом этот построил еще его прадед… Фермер сжалился над несчастным сумасшедшим, утверждавшим, что еще вчера здесь стоял дом его отца, и пригласил его к себе на кухню, чтобы тот смог поесть и отдохнуть.

Он сделал Тафи знак, чтобы тот следовал за ним, и направился в дом. Но шаги позади него становились все тише и тише, и он обернулся и похолодел от ужаса. Прямо у него на глазах несчастный Тафи быстро ссохся, а потом рассыпался и превратился в горсть золы…

Испуганный фермер побежал к жившей неподалеку ветхой старушке, и когда он рассказал ей обо всем, что случилось, старушка вспомнила, что ее дед рассказывал ей о том, как бесследно пропал сын сапожника, жившего когда-то очень давно на том месте, где ныне стоит дом фермера…

Конечно, две сказки, процитированные выше, не могут отразить все многообразие европейских представлений о Дивном Народе. И дело не только в бесконечном почти многообразии сказочных сюжетов, но и в том, что сумма традиционных европейских представлений о Дивном Народе далеко не исчерпывается сказочным материалом. Более того, сказки — в определенном смысле — вторичны, по крайней мере, по отношению к преданиям о реальных встречах с эльфами.

Конечно, — не будем уходить от трудного вопроса, — конечно, зафиксированные в последние два столетия описания встреч с представителями Дивного Народа вряд ли могут быть приняты как стопроцентные свидетельства с точки зрения современной науки. Возможно, здесь мы сталкиваемся с ситуацией, подобной ситуации с сообщениями о наблюдениях НЛО, из которых нынешние уфологи 7 выбрасывают «в корзину» 85—90% как ненадежные или заведомо фальсифицированные. Но это, в конечном итоге, не важно. Дело совсем не в этом. Старому Волшебству нет дела до наших, человеческих мерок лжи и истины, а значит, соотношение между ними не важно и для нас.

…Здесь и сейчас нам действительно нет смысла анализировать накопленный за последние полтора тысячелетия корпус сообщений и рассказов о встречах с эльфами на предмет истинности — тем более, что к настоящему моменту опубликовано уже немало исследований, чьи авторы занимались этим вопросом гораздо более планомерно и последовательно 8.

Послушаем, как описывал эльфов в начале нашего столетия в Ирландии один из тех, кому довелось свести с ними знакомство (из записей Эванса-Венца):

Это самые замечательные люди, которых я когда-либо видел. Они превосходят нас во всем… Среди них нет рабочих, а только военные-аристократы, благородные и знатные… Это народ, отличающийся и от нас, и от бесплотных существ. Их возможности потрясающи… Их взгляд обладает такой силой, что они, я думаю, могут видеть даже сквозь землю. Они обладают серебристым голосом, их говор сладок и быстр…

Они много путешествуют и, похожие на людей, могут повстречаться в толпе… Умных молодых людей, которые представляют для них интерес, они уводят к себе…

Довольно часто предания, сообщения о реальных случаях оказываются своего рода параллелями к повествованиям сказочным. Так, например, рассказ о трагической истории, произошедшей в окрестностях Нита (Уэльс), записанный примерно в 1825 году, действительно очень напоминает сказку о Тафи и Волшебном Круге:

Рис и Ллуэллин служили у фермера. Однажды ночью они возвращались домой, и Рис попросил своего друга остановиться и прислушаться — звучала какая-то музыка. Ллуэллин ничего не услышал, а Рис пустился в пляс… Он уговорил Ллуэллина идти вперед с лошадьми, пообещав вскоре догнать его. Однако Ллуэллин так в одиночку и добрался до дому. На следующий день его обвинили в убийстве Риса и посадили в тюрьму. Но один «опытный в делах эльфов» фермер догадался, что же произошло на самом деле. Собрались несколько человек — среди них и рассказчик этой истории — и отправились вместе с Ллуэллином на то место, где, по словам обвиняемого, исчез его спутник. Внезапно Ллуэллин закричал: «Тише! Я слышу музыку, я слышу мелодичные арфы!»

Все прислушались, но никто ничего не услышал. Одна нога Ллуэллина стояла на внешнем краю «волшебного кольца». Он предложил рассказчику поставить свою ногу на его, и тогда тот тоже услышал звуки арф и увидел маленьких человечков, танцевавших в кругу около шести метров в поперечнике. Затем каждый из пришедших проделал то же самое и тоже смог все это наблюдать. Среди танцевавших, маленьких эльфов оказался и Рис. Ллуэллин поймал Риса за одежду, когда тот оказался поблизости, и вытолкнул его за пределы круга. Рис тотчас спросил: «А где же лошади?» — а затем попросил разрешения закончить танец, который, как ему казалось, не продолжался и пяти минут. И никто не мог убедить его в том, что прошло уже так много времени. После этого происшествия Рис стал печальным, заболел и вскоре умер…

Любопытно, что не так уж редко описания встреч с Дивным Народом оказываются связанными с некими совершенно реальными предметами — подаренными эльфами или украденными у них. Классический пример истории последнего рода — случай с драгоценной чашей, долгое время хранившейся в сокровищницах королей Шотландии и Англии. История эта была записана британским хронистом XII века Вильямом Ньюбриджским; позднее она приводится в Guilielmi Heubrigensis Historia, sive Chronica Rerun Anglicarum — труде Томаса Кейтли. Рассказ Вильяма Ньюбриджского цитируется и в известном сборнике К. М. Бриггс 9. Приведем его и мы.

В провинции Дейри 10, не так далеко от места, где я родился, случилась чудесная вещь, о которой я знал, еще будучи мальчиком. В нескольких милях от побережья Восточного моря есть небольшой городок [...]. Некий крестьянин из этого городка отправился однажды навестить друга, жившего неподалеку. И вот, будучи немного навеселе, он возвращался домой, — а было уже довольно поздно, — как вдруг из могильного кургана, возвышавшегося чуть в стороне от дороги, не дальше, чем в четверти мили от города, — из этого кургана он вдруг услышал голоса поющих людей и звуки веселого пира. Он удивился, недоумевая, кто бы это мог в таком месте нарушить тишину мертвой ночи своим весельем, и решил выяснить это, подойдя поближе, увидев открытую дверь на склоне кургана, он поднялся к ней и заглянул внутрь; и там он увидел огромные светлые покои, полные людей — и мужчин, и женщин, которые возлежали на торжественном пиру. Один из пирующих заметил крестьянина в дверях и поднес ему чашу. Он принял чашу, но пить не стал; а, потихоньку вылив содержимое, прибрал ее к рукам и сам незаметно улизнул. Великое смятение началось, когда пирующие заметили, что незваный гость унес чашу; все бросились догонять его, но крестьянин-таки сумел скрыться и вернулся в город со своей добычей.

В конце концов эта чаша из неизвестного материала, необычного цвета и странной формы, была преподнесена Генриху Старшему, королю Англии, как очень ценный дар; затем она была подарена брату его королевы, Давиду, королю Шотландии, и некоторое время хранилась в шотландской сокровищнице. А несколько лет назад, как я слышал от одного очень известного и благородного человека, король шотландский Вильям подарил чашу Генриху II 11, когда тому захотелось на нее взглянуть…

* * *

Кто же такие эльфы, Дивные? Было бы очень сложно — да, вероятно, и не нужно — обсуждать здесь и сейчас вопрос об их «реальности». Гораздо интереснее другое — как они воспринимались изнутри древней европейской Традиции.

Совсем поздние представления об эльфах как о маленьких прелестных существах с крылышками, порхающих с цветочка на цветочек, можно даже не рассматривать — это в чистом виде плод литературной фантазии Нового Времени 12

Не выдерживают критики — с точки зрения Традиции — и позднесредневековые трактаты о магии, в которых эльфы описываются как стихийные духи воздуха, в одном ряду с саламандрами (огонь), ундинами (вода) и гномами (земля), — не существует ни одного древнего германского или кельтского источника, в котором эльфы рассматривались бы с этой точки зрения.

Зато в древних текстах (например, в английском «Беовульфе») есть указания — пусть краткие, в одну фразу — на то, что люди и эльфы происходят от одного корня. Это позволяет нам взглянуть на проблему совсем с другой стороны, — назовем ее, условно, «метаисторической».

Наиболее интересна в этом отношении ирландская традиция, имеющая, пожалуй, самый обширный корпус «метаисторических» текстов, связанных с Дивным Народом. В «Книге Захватов Ирландии» 13, одном из важнейших ирландских мифологических текстов, рассказывается о нескольких «волнах» заселения острова, сменявших одна другую. К одной из последних «волн» принадлежали те, кто нас интересуют — Племена Богини Дану, которых позднее ирландцы назовут сидами и будут относить к Дивному Народу. А к самой последней «волне» ирландская традиция относит «Сыновей Миля» — предков современных ирландцев.

Конечно, «Книга Захватов» посвящена только ирландской мифологической истории, однако, подобные представления о том, что Дивные являются представителями некоей более древней, чем наша, расы, можно, вероятно, встретить в любой, или почти любой, европейской традиции. Но — вернемся к Ирландии.

Вероятно, некоторое время люди и сиды жили бок о бок, — о том, что они находились некогда в достаточно тесном контакте, свидетельствует целый ряд древних текстов. Однако очень скоро что-то стало меняться, и вот тогда, — я повторюсь, мы следуем логике «метаистории», истории мифологической, — и вот тогда возник феномен волшебных холмов, который позднее повсеместно связывался с Дивным Народом. Дивные стали скрываться в холмах, и именно тогда, вероятно, обрели новое имя — Сокрытый Народ. Тенденция к расхождению двух рас усиливалась, и немалую роль в этом сыграло принятие людьми христианства. Целый ряд древнеирландских текстов повествует о том, как после крещения Ирландии св.Патриком стали опустевать волшебные холмы. Так, в списке XVII века сохранилась до нашего времени печальная «Повесть о судьбе детей Лера», рассказывающая о том, как вернувшиеся после долгой отлучки дети одного из правителей Дивных находят в родном холме лишь запустение. Дивные уходят в Волшебную Страну, быть может, возвращаясь туда, откуда некогда пришли…