"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т.5) (Мемуарная проза) " - читать интересную книгу автора

И уборам, и замужеству она была рада.
Важно закинув голову и плечи, на громких каблучках сошла по настилу,
за ней родня: дядья и тетки с детьми, двоюродные, троюродные.
И поплыли реками, и поскакали сушей.
Земляные города стояли у рек.
Тянули невод рыбаки. Прачки на плотах били белье вальками.
Птицы проносились серыми и белыми тучами.
И ночью плыли, и, как в колыбели, был сладок сон под холщовым
пологом, в одеялах, пахнущих зверем.
Новый день разгорался за лесом по левую руку. Ольга открывала глаза -
из тумана улыбались румяные лица девочек-родичек, ехавших с нею. Опускали
пальчики в струи за бортом, умывали личики, освежали горлышки.
Из тумана на берегу выступал лось, темнея крутой грудью и пышными
рогами.
Доносились голоса витязей с других лодок, впереди и сзади. Леса
перебрасывались голосами с берега на берег.
Эти витязи, сказали Ольге, - ее дружина.
И старый Гуда, приехавший за нею, будет ей служить.
У нее будут свои села, и стада, и много челяди.
Когда надо было выходить из лодок и ехать верхом, старый Гуда брал ее
на своего коня. И по обе стороны ехала дружина в кольчугах и шлемах, щит у
плеча.


Поначалу обмерла, когда Игорь предстал перед ней, ростом в сажень, на
лице все большое, мужское: нос, рот, щеки, складки вдоль щек. Желтые
волосы стекали на грудь и плечи. Руки белые были, длиннопалые. Он к ней
потянулся этими руками, она вскочила, распласталась по стене, каждая жилка
в ней боялась и билась.
А он смеялся и манил ее длинными руками, и она, хоть и дрожала все
сильней, тоже стала смеяться и пошла к нему в руки.
Они жили в просторных хоромах. У них были сени на расписных столбах и
башня, с которой видать далеко. Комнаты убраны коврами и вышивками,
парчовыми подушками и дорогой посудой. Сколько строений стояло кругом
двора, сколько горшков сушилось на частоколе! Баню для Ольги срубили
новую, из дубовых бревен, топилась по-белому, как белый шелк были
новенькие липовые лавки.
Еще за городом было у них имение. Там они держали большую часть
своего скота. Кобылицы там паслись и коровы, в воловнях откармливались
волы, в загородках во множестве ходили куры, гуси, утки. Сотни стогов
стояли на гумне, стога от нынешнего урожая и от прежних. В строениях возле
кузни сложено железо и медь.
Самое же ценное хранилось в городе. Ольга могла, когда б ни вздумала,
спросить ключи, проверить, всё ли на месте. Но в проверке не было нужды,
старый Гуда лучше берег ее добро, чем сама бы она уберегла, ключники перед
ним трепетали. Он служил еще Рюрику, отцу Игоря. Гуда сам мог быть
конунгом и держать дружину. Да только в первой же схватке с новгородцами
какой-то богатырь перебил ему палицей половину костей. И хотя они
срослись, но сражаться Гуда уже не мог, и Рюрик взял его к себе в дом. Как
свидетельство былой своей мощи и былых надежд Гуда хранил огромный меч в