"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т. 4) (Пьесы) " - читать интересную книгу автора

<Тропов и сын>, а просто <Тропов>.
Х л е б н и к о в. Это ты остришь?
М и ш а. Почему острю?
Х л е б н и к о в. Значит, серьезно?
М и ш а. Серьезно... (Смущаясь.) Я же не виноват, что я не такой
образованный, как вы, Шура.
Х л е б н и к о в (смотрит вниз). Глубина здесь достаточная, не
знаешь?
М и ш а. Смотрите - хорошенькая!
Х л е б н и к о в. Беги за нею!
М и ш а. Бежим вместе!
Х л е б н и к о в. Брысь. Как ты думаешь: хватит у меня характера не
кричать и не шлепать конечностями по воде, когда меня до костей пронижет
этот холод, когда он вольется в носоглотку, в пищевод, в мозг, в душу...
М и ш а. Просто ужас, до чего вы допились. Я не могу это слышать!
Х л е б н и к о в. На моей могиле... Тело мое, разумеется, вытащат...
Отец об этом позаботится... <И в распухнувшее тело раки черные впились...>
А зимой раки есть?
М и ш а. Вы не утонете, а только простудитесь насмерть.
Х л е б н и к о в. На моей могиле - да слушай же, черт тебя побери,
это моя последняя воля! - на могиле поставить памятник, изображающий вход
в туннель. Вход в туннель. Усваиваешь?
М и ш а (сквозь слезы). Усваиваю.
Х л е б н и к о в. И на цоколе надпись: <Здесь покоится Александр
Александрович Хлебников. Он оставил своему родному городу вечную
благодарную память о себе...> Черт, надо бы еще что-нибудь присочинить, да
некогда. В общем, в этом духе, понимаешь?
М и ш а. Понимаю.
Х л е б н и к о в. Что ты понимаешь. Разве ты можешь понять, как я
люблю вот это все?.. Когда я жил в Париже, я только и мечтал, что вот -
возвращаюсь, живу в Москве, дышу московским воздухом... Честное слово,
когда я работал над моим проектом, я радовался - за Москву!.. Смотри,
огоньки. Малиновое небо. Снежок. Милый снежок, милое небо. Милая девушка,
русская девушка в сером платочке - оглянулась, дорогая моя!.. Милый
фотограф, как он заботливо складывает свои тряпки... Давай его
осчастливим: снимемся. Вдвоем. Ты будешь поливать слезами карточку, когда
меня не станет: тебе это будет приятно. Утри нос, Миша, не надо...
(Подводит Мишу к фотографу.) Здравствуйте, фотограф. Снимите нас, будьте
добры.
Ф о т о г р а ф. Темно уже. Ничего не выйдет.
Х л е б н и к о в (радостно). Что это? Какая прелесть, Миша, смотри!
(Вытаскивает из-за декорации деревянный макет всадника без головы, на
могучем коне без ног. В одной руке у всадника обнаженная сабля, в другой -
пистолет, из которого выходят клубы картонного дыма.) Понятно: сюда
подставляется голова. Желаю увековечиться в таком виде. Да, мы хотели
вдвоем? Так что ж - подставим две головы. Существует же двуглавый орел!
Подставляй голову, Миша.
Ф о т о г р а ф. Поздно. И вы, кроме того, крепко выпивши, выдержки
не получится.
Х л е б н и к о в. Фотограф, вы безумец. Вы не понимаете, от чего