"Тихон Антонович Пантюшенко. Главный врач " - читать интересную книгу автора

- Ой, Наталья Николаевна, - успокоилась Вера, - а я уже бог весть что
подумала.
- Вот вам направление. Не откладывайте только. А теперь давайте соберем
нашу принцессу на горошине, и я отнесу ее в больницу.
- Как же вы одна?
- А что? Тут рукой подать. Мост перешла - и в больнице. Только дайте
мне ваше пальто. Высохнет мое - зайду, разменяемся.
- Конечно, какой разговор...
Возвращалась из больницы - было уже совсем темно. Косо падал снег.
Возле своей калитки различила неясный силуэт мотоцикла с коляской и
прохаживавшегося человека. Можно было не гадать: пожаловал Иван Валерьянович
Корзун. Подошла ближе. Интересно, чем объяснит он свой поздний визит? Хотя
зачем искать поводы заместителю главного врача района? Правда, при деловых
посещениях больницы принято обращаться к главному, а не рядовому врачу. Ну
да это уже чистая формальность, а с формальностями Иван Валерьянович не
считается. За последние полгода Корзун побывал в Поречской больнице по
меньшей мере раз двадцать. Сослуживцы с ехидцей говорили между собой: "Никак
Иван Валерьянович хочет сделать нашу больницу образцово-показательной". А
Яков Матвеевич Ребеко (тоже не без подковырки) всегда ставил своего
заместителя в пример другим: "Вот вы, Прасковья Ивановна, сколько раз
выезжали в свою подшефную больницу?" - "Два". - "А вот Иван Валерьянович -
двадцать. Это о чем говорит?" - "О том, что скоро будет свадьба", -
язвительно отвечала Прасковья Ивановна.
- Здравствуй, Наташа, - первым поздоровался Корзун.
- Добрый вечер, Иван Валерьянович. Вы опять проверяли
фельдшерско-акушерский пункт в Дворчанах и по пути заехали к нам?
- Нет, на этот раз никого не проверял, а прямо к вам.
- Ну что ж, вводите тогда свое транспортное средство во двор и будьте у
нас гостем.
Марья Саввишна, мать Натальи, хлопотала у плиты, готовила к приходу
дочери ужин. Заметив вошедшего Корзуна, она вытерла руки и сказала:
- Милости прошу к нашему шалашу: я пирогов покрошу и откушать попрошу.
- Спасибо, Марья Саввишна. Это мой табун в двадцать лошадиных сил, что
стоит у вас во дворе, есть не просит, а я от чашки чаю не откажусь. Сказать
по правде, малость продрог. Еду, значит, мимо вашего двора. Дай, думаю, к
поречанам загляну. А тут и Наташа подходит. Зря вы ей только разрешаете в
такую метель задерживаться на работе.
- Такая уж она у меня самостоятельная, даже не скажет, когда домой
явится. Другой раз жду-жду, да так до утра и просижу. Тревожусь, уж не
случилось чего.
- Мама, ну что у нас может случиться? Это же не город.
- Не город, а все-таки.
Наталья искоса поглядывала на Корзуна. Она никак не могла привыкнуть к
его манере складывать губы в хоботок и вытягивать вперед. И еще дрожание
пальцев, когда держит руку на весу. "Кур воровал", - говорят в народе. Иван
Валерьянович, наверное, знал эту свою слабость и поэтому старался класть
руки на какую-нибудь опору. Когда приходилось что-нибудь записывать, делал
он это с нажимом на каждую букву. Стоило ему немного расслабиться, перейти
на легкий размашистый почерк, как в линиях появлялись мелкие зазубринки: не
письмо, а график сейсмических колебаний.