"Алексей Иванович Пантелеев (Л.Пантелеев). Наша Маша (Книга для родителей)" - читать интересную книгу автора

Поздно вечером Элико была у меня. Слышим Машкин голос за стеной. Иду к
ней, включаю электричество: Машка стоит у себя в кроватке на четвереньках и
жалобно зовет:
- Мама! Мама!
Это так трогательно, так смешно и так чудесно!..
...Тетя Маша играла с ней в столовой. Я вхожу, она спрашивает:
- Машенька, это кто пришел?
Вопрос она понимает. Делает губами что-то вроде "пхы-пхы". Но - не
выходит.
Хочет сказать: па-па. Не может. Трудно. Но понимает, что перед нею
именно пхы-пхы, а не кто другой.
...Любимое ее занятие теперь - подбирать какие-нибудь наимельчайшие
предметы. Увидит на одеяле белую ниточку длиной с полсантиметра - и сразу же
тянется, пытается подцепить пальчиками эту мелочишку...
Наблюдая за ней сегодня, еще раз убедился, что не только в физическом
облике ее, но и в характере сложно переплетаются отцовские и материнские
черты. Когда она сердится или думает о чем-нибудь, бровки она хмурит "совсем
как папа". Но большей частью она весела, шумна, разговорчива, общительна,
все это - от матери. Замкнутой она, по-видимому, не будет.


27.5.57. Разлив.

Машка на даче. Сегодня, несмотря на дурную погоду (к вечеру выпал
снег!), весь день провела на воздухе.
Познакомилась с хозяйской собакой Пальмой. С этой годовалой, на вид
весьма страшной овчаркой вчера первый свел знакомство папа. А сегодня я
подвел к собаке за ручки Машу. Она без всякого страха, внимательно и даже
испытующе смотрела на тявкающее, взъерошенное, скалящее зубы чудовище. А
когда через полчаса мы еще раз подошли к Пальме, Машка протянула руку и
попала своим кулачком... в собачью пасть. Это уж лишнее, как говорится.
...Давно уже известно, что Машка больше всего на свете обожает бумагу;
газета, журнал, конверт, любая записка, даже кулек из-под конфет тянут ее
как магнитом.
Вчера я нашел где-то черную бумагу. В нее были завернуты лампочки или
что-то другое бьющееся.
Положил эту скомканную бумагу перед Машкой. Она смотрит испуганно. Я
пошуршал бумагой. Испугалась еще больше. Взял ее руку, протянул к бумаге.
Отдергивает руку. И уже с ужасом смотрит на это страшное черное пятно.
Тогда я взял лист белой бумаги, скомкал его и положил на то же место.
Сразу не схватила. Смотрит с опаской. Словно видит в этом какое-то
превращение, волшебство: не притворилась ли черная бумага белой?
Но потом очухалась и потянулась к белой бумаге...
Взгляд, каким она смотрела на черное, напомнил мне ее отношение к
оранжевой лампе в моей городской комнате. Оба эти предмета затронули в душе
девочки какие-то очень тонкие струны...


10 МЕСЯЦЕВ