"Алексей (Леонид) Пантелеев. Пакет (про войну)" - читать интересную книгу автора

Уже темно стало. Уж звезды наверху замигати, когда мы въехали в село
Бандурово, Марьевской волости, Луганского уезда.
И помню, что мы на каком-то дворе долго чего-то ждали. Тут часовые
стоят, тут Зыков лежит на земле у колодца, а я на корточках рядом сижу и
плачу.
Может быть, у меня нервы расстроились, может быть, я устал, но мне
тяжело было смотреть, как помирает мой друг.
Он дышал еще. Но так, знаете, невесело и не часто.
Вздохнет, замычит, головой поерзает - и снова молчит.
И кровь уже не идет с виска. А это худо.
Я говорю:
- Зыков!
А он молчит. И ушами не шевелит. И глаз не открывает.
Я говорю:
- Зыков!.. Да брось!.. Не журысь! - говорю. - Все ладно будет. Ошибка
ведь вышла. Ведь это - наши, буденновцы, - говорю, - со звездочками.
Завтра мы, - говорю, - Зыков, сами наденем звездочки и пойдем до Буденного
знакомиться. Вот я тогда и скажу: "Товарищ Буденный, позвольте вам
познакомить мово друга Василия Семеновича Зыкова. Он - первый герой на
нашем земном шаре..." Зыков, ты слышишь? А Буденный тебе ответит: "Да,
скажет, хороший ты парень, и вид у тебя боевой, но только служить тебе не
у белой сволочи, не у Деникина, а в особом отряде товарища Заварухина".
И пошлет тебя к нам в часть. Ты хочешь, - говорю, - Зыков, к нам в
часть?
Чепуху, конечно, я говорю, потому что Зыков не слышит, молчит и лежит у
колодца, как дерево.
Тут отворяются двери, и из дому крича г:
- Пленных!..
Это я-то пленный... Подумайте только: будепновец к Буденному в плен
попал!
Ну, вводят меня в избу. В избе, понятно, и хлебом и щами, и керосином
воняет, под иконами стол стоит, на столе - молока кувшин и английский
маузер. А за столом сидит молодой парень в кавказской рубахе. И другой
рядом с ним - в кепке. И еще, с бородой, - у окна.
И еще какие-то - я не помню.
- А ну, - говорят, - ходи, голубок, сюда поближе...
Зыкова кладут на лавку, а я подхожу к столу.
Все они разглядывают меня, как будто я не человек, а чудо. Потом они
начинают писать акт.
- Фамилия? - спрашивают, Я говорю:
- Трофимов, Петр Васильевич.
- Чего? - говорят.
Я говорю:
- Я не могу вам громко отвечать, у меня горло чернилами смазано.
- Фу, - говорят, - чумовой!
Я говорю:
- Что?
Они говорят:
- Рядовой?
- Да, - говорю, - особого отряда товарища Заварухина боец.