"Галина Панизовская. Моя Галатея (Сборник "НФ-24")" - читать интересную книгу автора

больше... Профессор Эмин, всеми нами уважаемый, доложил совету о
многоволнистости волноводных отрезков. Интересные выводы об
одновременности некратных колебаний... Дорогой Эрнст Иваныч, вы считаете
себя компилятором?
- Я, - улыбается Эмин, - я, конечно, читаю прессу. И более того, я
пишу. Я и мои коллеги обмениваемся мнениями на страницах печати. И может
быть, что-то заимствуем друг у друга. Тем более что мы ведем также частную
переписку, и я не скрываю от друзей свои выводы... И потому, молодые
люди...
Все головы поворачиваются к нам.
- Как будто мы - солнце, а они - подсолнухи, - дышит мне в ухо Алик.
- Молодой человек, вы хотите что-то ответить?
- Я уже ответил. - Алик пожимает плечами. - В докладной приведены все
первоисточники.
- Но профессор Эмин дал нам понять, что в этих статьях его коллеги
приводят его же мысли.
- Неправда! - гремит Галатея. - Он раньше никогда не занимался
многоволнистостью. И ни одной его работы об этом не было. Я смотрю в свою
картотеку.
- Я отказываюсь вести беседу в подобном тоне. Я не берусь спорить с
напетой хулиганами магнитофонной лентой, - вскипает Эмин.
- Спокойно, брат, - ободряю я Галатею. И радуюсь, что усилил ей
"входы". И вправду, если б не эта история с рыжей Танькой, что бы теперь
осталось от триода в цепи логики?
- Товарищ председатель, - говорит Димка, - я прошу разъяснить всем
присутствующим, что мы не хулиганы, а Галатея не магнитофон, не попугай и
не граммофон довоенного образца... В нашей докладной указано, что оценка
работы совета дана именно Галатеей - гениальной мыслящей машиной
биоэлектронного типа, оснащенной огромной памятью.
- Не знаю, не знаю... - тянет председатель с вызовом. - У нас тут не
испытательный зал. И машинам слова я не даю... По ходу сообщения слово
имеет доктор Викторов. Уважаемый Сергей Петрович, и вы тоже обвиняетесь в
плагиате... Да, да...
- Что делать, дорогуша! - басит огромный Викторов. Он идет из задних
рядов, животом вперед. - Говорят, что одна дама слышала звон и решила, что
телефон, а это был колокольчик!
Голос у него такой, что на корпусе Галатеи начинают звенеть шайбы. Или
это перегрелся трансформатор?
- ..."Гипноз и лечение старости" - вот что я имел честь тогда доложить.
Я докладывал, а другие писали. Раньше меня писали, правильно? Правильно
или нет? Отвечайте быстро! - Палец Викторова устремляется Димке в грудь.
- Правильно, - балдеет Димка.
- То-то вот. Остается выяснить, что, собственно, они писали. И о чем
говорил я. Не так ли? Так вот, я говорил о трансляционном воздействии на
матричный код, а они - о кодовом управлении. Ясно? Вам ясно, я спрашиваю?
Димка смотрит на Алика. Алик - на меня. А зал смотрит на всех нас
вместе.
- Все ясно, - заверяет Галатея. - Это одно и то же. Смотри
энциклопедию, том сто сорок два, страница девять.
Зал вздыхает, как воздушный шар, в котором проткнули дырку.