"В.В.Панюшкин. Михаил Ходорковский: Узник тишины " - читать интересную книгу автора

Дрель позвонил в прокуратуру, сказал, что хотел бы, когда приедет на допрос,
узнать, в каком именно изоляторе содержится его подзащитный, и получить
разрешение на посещение своего подзащитного.
- Приезжайте, конечно, - сказал прокурорский работник в телефоне. -
Приезжайте, получайте разрешение, а на допрос приходить вовсе не надо.
- Как не надо? Я же повестку подписывал! Как же я теперь не приду? Я
приду. Показаний давать, разумеется, не буду, но на допрос приду.
- Не надо приходить на допрос. Допрос отменен.
Сейчас, по прошествии почти двух лет, адвокат Антон Дрель говорит: -
Наверное, они подумали, что это будет too much допрашивать и
дискредитировать таким образом единственного адвоката. Я ведь был тогда
единственный адвокат.
В понедельник же, до того еще, как Антон Дрель успел приехать в
прокуратуру, узнать, где содержится его подзащитный и получить разрешение
посещать его, зазвонил телефон. Голос в телефоне с заметным кавказским
акцентом сказал: - Антон? Михаил сидит рядом со мной на нарах. Передайте
семье, что у него все хорошо.
Вообще-то из тюрьмы нельзя позвонить по телефону. Звонок из тюрьмы
означал, что Ходорковского поначалу посадили в общую камеру, в огромную
камеру, где сидит шестьдесят или сто человек, где временами царит воровской
закон, а временами нет никакого закона. Там из окна в окно тянутся через
тюремный двор нитки, и по этим ниткам заключенные пересылают друг другу
письма, "малявы", а тюремная администрация не смеет или ленится нитки
срывать. В общей камере, на "общаке", можно достать все: телефоны, продукты,
наркотики, деньги, женщин. И тюремная администрация даже потакает всем этим
нарушениям режима, иначе как бы попадали в тюрьму телефоны, деньги,
наркотики и женщины. Одновременно общие камеры являются рассадником
туберкулеза, и в них нечем дышать.
Всякого нового человека общая камера принимает враждебно, потому что в
ней и без него тесно. Но, видимо, к Ходорковскому уголовники прониклись в
первый же день воровским своим уважением, раз на второй день кто-то из них
стал ради него звонить по запрещенному в камере мобильному телефону, который
охрана может так же отнять, как накануне принесла.
- Михаил сидит рядом со мной на нарах. Передайте семье, что все у него
хорошо.
Во вторник, 28 сентября 2003 года, когда адвокат Антон Дрель впервые
посетил своего подзащитного, Ходорковского уже перевели из общей камеры в
изолятор № 4 тюрьмы "Матросская Тишина". Там камеры небольшие, по
четыре-пять человек, и один из соседей по камере наверняка работает
"наседкой", пытается разговаривать по душам и пересказывает разговоры
тюремному начальству за то, чтоб грозящий ему, например, пожизненный срок
заменили "двадцаткой".
Адвокат Антон Дрель пришел в "Матросскую Тишину", предъявил документы,
двери раскрылись для адвоката в "накопитель", специальную комнату, где
досматривают, прежде чем пустить в тюрьму, и где двери на время досмотра
заперты с обеих сторон. Из накопителя адвокат прошел в изолятор, там был еще
один накопитель при входе, и оттуда адвоката провели в специальную
снабженную "тревожной кнопкой" комнату для встречи с подзащитными.
Ходорковский был уже там. Его привели заранее, руки за спину, обыск при
входе. Адвокат спросил: - Как вас приняли в общей камере?