"Владислав Панфилов. Сны человеческие (Анатомия ужаса)" - читать интересную книгу автора

тут же вяло погасли. Переутомление, решил я. Дико хотелось спать. Я
плеснул на лицо холодной воды и пригвоздил к столу вторую мышь. И снова
хвостатые огоньки заметались передо мной, слились в мерцающий
медузообразный ком и растаяли в воздухе. Мышь еще трепыхала лапками.
Ломило в затылке.

Я плюнул, закрыл клетку с мышами и двинулся спать...
И тут мой мозг содрогнулся, как от разряда тока: "А если это Душа?" Я
выхватил из клетки пищавший серый комок...
Хвостатые огоньки вспыхнули передо мной, как праздничный фейерверк!
скучились в крошечный дрожащкй букетик! и растворились в темноте! Вот оно!
Я не мог остановиться! Я упивался зрелищем дрожащих Душ! Затем я рухнул на
постель, как был - в крови и мышиных кишках, и мне снова явился Сон
Детства.

Я ликовал, видя порхающие огоньки, ибо ощущал теперь свою Власть над
ними!

...Моя Вторая Жизнь увлекательна - она заставляет меня выкидывать такие
трюки, на которые в своей Прошлой Жизни я не был способен. "Рискуй! -
вопит она мне. - И все в твоих руках!"

И я старался. Я вылавливал на улицах все живое, что летало, бегало,
ползало по ним. Я кормил собак, голубей, ворон и других тварей Красителем,
и затем выпускал из них Души... Их Души мерцали передо мной, тыкались как
слепые утята в разные стороны и затем рассыпались звездным дождем. Сотни
опытов показали, что Душа может переходить из одной Оболочки в другую,
если последняя в СОСТОЯНИИ ШОКА или СТРЕССА, что старые Оболочки неохотно
принимают новую Душу, что чем МОЛОЖЕ ТЕЛО, ТЕМ ЛЕГЧЕ ВСЕЛЯЕТСЯ В НЕГО
НОВАЯ ДУША!
Она лавой врывается в Оболочку и выдавливает оттуда, как из тюбика, все
жившее Там. Бывшая Душа бесится, вьется кометой вокруг уже не своего Тела,
ищет, куда бы приткнуться, и издыхает, как паршивый пес на живодерне. Одно
только не давало мне покоя. Одно, без чего всю мою Работу можно считать
неоконченной: я должен увидеть перед собой ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ДУШУ. И я решился.

На чердаке своего дома я наткнулся на старые картины, собрал их,
прикупил мольберт, краски, кисти; изменил внешность и уехал за город.
Пристроился я в дремучем лесу, возле глухого пионерского лагеря.

Неделю жил в палатке, питался погаными консервами и целыми днями торчал
перед мольбертом, делая вид, что рисую...

Этого Мальчика я заприметил сразу. Он был не похож на других детей.
Другие прыгали, бегали, визжали, а он всегда пасся в стороне, словно искал
что-то. Я видел, как он часами стоял, задрав голову в небо или уставясь на
какой-нибудь раскоряченный ствол дерева.

Однажды он подошел к моей палатке и замер, просто застыл перед
картиной, которую я выставил на улицу. Эту малевань с чердака я захватил с