"Федор Панферов. Бруски (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

ему делать, шатался по заводу, спускался на берег Волги и всегда видел: на
камне, сложа руки и бросая от себя на гладкую поверхность реки взлохмаченную
тень, сидел человек. В ногах у него торчали удочки, но он, казалось, не
замечал их: поплавки метались из стороны в сторону, удилища клонились к
воде, а он сидел так же неизменно, глядя куда-то в сторону. Кирилл несколько
раз порывался предупредить этого лохматого человека о том, что на крючок
попалась рыба, но всегда сдерживала робость, и он, дивясь, поднимался в
гору - к заводу, шел в машинное отделение.
Машинным отделением заведовал Сивашев.
- А-а, - басил он, встречая Кирилла, - ты - как курица: чуть свет на
ногах.
- Привычка, - отвечал Кирилл, пожимая широкую руку Сивашева. - Все не
привыкну по-людски жить.
- А-а-а! Привычка, брат, вещь крепкая.
В машинном отделении, сам высокий, рядом с огромным Сивашевым и тремя
лакированными дизелями, - Кирилл чувствовал себя маленьким и, глядя на
дизеля, всегда переносился мыслями в деревню.
"Девять тысяч лошадиных сил в них, - думал он, - а у нас по всей
волости восемь тысяч лошадей, да ведь за ними восемь тысяч мужиков гуляют, а
тут один да два помощника... Вот сила!"
- Что? Опять глаза лупишь на машину? - прерывал его мысли Сивашев. -
Гожи, нечего сказать, - и тут же начинал журить: - И какой шайтан тебя понес
на завод? Теперь такие люди в деревне нужны. Читаешь газеты? - вдруг
неожиданно спрашивал он и пристально смотрел Кириллу в глаза.
- Читаю.
- Хорошо. Газеты читать всегда надо.
Потом Сивашев шел к дизелям, что-то крутил, подвинчивал, кричал
помощникам, вновь подходил к Кириллу - огромный, виляя ногами, точно верблюд
на скользкой дороге. Кириллу казалось, что Сивашев просто хочет спровадить
его с завода, и он однажды не утерпел, сказал:
- Я же ни у кого кусок не отбиваю. Не меня, так другого в бондарный цех
возьмете.
- Мужик же в тебе... Думаешь, из-за куска с тобой говорю? Чудак! - И
Сивашев ушел за дизеля.
- Товарищ Сивашев... да ты...
- Иди... Лошадь!
Кирилл, смущенный, злясь на себя за то, что сказал дурное, вышел из
машинного отделения и весь день ходил так, словно что-то украл и об этом все
узнали, но молчат до поры до времени. Наутро он не шатался по заводу, не
спускался на берег Волги, сидел дома и вместе с Улькой готовил завтрак. И
только когда Сивашев, обтирая паклей руки, направился на квартиру, Кирилл
вышел во двор и неожиданно столкнулся с ним.
- Эй, обиделся? - окликнул Сивашев. - Ты не обижайся. Приходи. Гуляй
сейчас ко мне! - взяв его под руку, силой повел к себе.
- Вот, - засмеялся он, проходя с Кириллом через столовую в комнату. -
Семья одиннадцать человек, и никого нет. Отцу завтракать надо, а их нет! -
Высунулся в окно и закричал: - Эй! Постой-ка! Никак Маша? Эй, ликвидаторка!
Оглянись-ка, Маша! Есть ведь хочу. Зови всех.
Сивашев скрылся на кухне. Пока он там умывался, Кирилл еще раз, чтобы
"посмотреть, как живут люди", крадучись обошел комнаты. В первой комнате