"Григорий Панченко. Налево от солнца, направо от луны" - читать интересную книгу автора

Очередной поворот. Очередное дерево, бережно сохраненное при постройке:
мощный угловатый ствол, много старше стен дворца, уходящая в потолочный
проем крона с неизменными птицами - живым украшением; они возбужденно
перепорхивают по нижним веткам...
Сейчас поздний вечер, почти ночь. Может быть, не обязательно птицам
дремать (не спали ведь они на деревьях, что уже попались им на пути
прежде) - не смещен ли их суточный ритм искуссной дрессировкой? Но
тревожиться им во дворце - не из-за чего. Особенно ночью, которая все-же
смиряет настороженность дневной твари.
...И когда сверху, раскрываясь на лету, низверглась сеть - он успел
уклониться. А четверо его провожатых лишь бесцельно придавили края сети;
придавили умелым, слитным движением - которое, однако, запоздало в той же
мере, что и бросок сети.
И сразу стало ясно: здесь ждуть именно его. Его - или подобного ему.
"Торговца из Тласкалы" не станут брать с такими предосторожностями.
Время разведки, время спасательной операции прошло. Сейчас пришло время
сражаться - не для того, чтобы победить, а для того, чтобы уйти. Это будет
нелегко. А уйти, никого не убив - еще труднее.
Поняв свою ошибку, четверо сопровождающих бросаются на него. Они явно
обучены искусству ближнего боя, но - недостаточно быстры, к тому же
безоружны (у двоих, кажется, обыкновенные ножи за поясом, но они не
пытаются их выхватывать). Их, действительно, не приходится ни убить, ни
даже искалечить.
Еще успевает упасть последний из них, когда опасность обозначается за
спиной: не глазами - кожей ее чувствуешь, всем телом, шестым - седьмым -
двадцатым чувством. Но не для того он только что уберегся от нападения
сверху, чтобы пропустить его сзади. Поворот, захват - нападавший,
продолжая движение атаки, силой собственного броска выворачивает себе
плечо, подарив свое оружие рейдеру.
Вот он и снова вооружен.
Но время уже потеряно.
Где-то в глубине дворца мерно зарокотал барабан - и мгновенно будто
возникнув из ниоткуда, поперек коридора - спереди и сзади - встают две
живые стены. Белые, будто снегом они обсыпаны: куртки-доспехи из
стеганного хлопка, деревянные шлемы с закрывающими лицо пластинами в виде
морд фантастических, немыслимых зверей-чудовищ... На левой руке у каждого
воина - круглый щит, по внешней стороне облитый слоем сырого каучука - не
прорубить его, не рассечь; а в правой руке...
В правой руке - то, что и у него в руках сейчас. Магуавитль. Меч-дубинка:
плоская основа из твердого дерева, выложенная по краям слезами Иш Таб.
И призрачный свет пляшет на обсидиановых вкладышах деревянных мечей...
Страшное оружие такой меч, рубит он незащищенного человека до пояса - но,
как стекло, разлетится при ударе о стальную броню. А скрестившись со
стальным мечом - выкрошится.
Да, недолго осталось ацтецким магуавителям до встречи со сталью. Но сейчас
- дерево и камень в его руках. И ни щита нет, ни панциря из стеганной
ваты. И спасительная капсула, невидимо для окружающих следующая за ним,
ориентируясь по сигналам его индивидуального датчика - столь же
недосягаема сейчас, как если бы и вовсе отсутствовала она в этом