"Леонид Панасенко. Повесть о трех искушениях (Авт.сб. "Мастерская для Сикейроса")" - читать интересную книгу автора

Бартошины долго молча стояли, чувствуя, как собирается ночная прохлада.
На окраине поселка простучала и стихла электричка. Взошла луна.
- Что же ты, Ваня, - улыбнулась Мария. - Деньги на телескоп потратил, а
посмотреть не даешь. Вон какие звезды крупные.
- Пойдем в дом, - обрадовался Иван Никитич. - Я пока инструкцию почитаю
да телескоп соберу, а ты мясо на вареники сваришь.
Он бережно привлек жену к себе.
В лунном свете незнакомо и молодо серебрились ее волосы.



СЛЕДЫ НА МОКРОМ ПЕСКЕ

Ужимки продюсера начинали бесить.
- Нет! - резко сказал Рэй Дуглас. - Ваш вариант неприемлем... Нет, я не
враг себе. Напротив, я берегу свою репутацию...
Голос продюсера обволакивал телефонную трубку, она стала вдруг
скользкой как змея, и у писателя появилось желание швырнуть ее ко всем
чертям.
- Речь идет о крохотном эпизоде, мистер Дуглас, - вкрадчиво нашептывала
трубка.
- Представьте, что рассказ - это ребенок, так часто говорят, - он с
грустью отметил, что раздражение губит метафору. - Эдакий славный крепыш
лет пяти-шести. Все при нем - руки, ноги, он гармоничен. Данный эпизод -
ручка, сжимающая в кулачке нить характера. Почему же я должен калечить
собственного ребенка?..


Писатель вывел велосипед на дорожку, потрогал рычажок звонка. Тонкие
прохладные звуки засверкали на давно не стриженных кустах, будто капельки
росы.
- Пропадай тоска! - воскликнул он и, поддев педаль-стремя, вскочил на
воображаемого коня.
Восторженно засвистел ветер. Спицы зарябили и растворились в
пространстве. Шины припали к земле.
Метров через триста Рэй сбавил темп - нет, не взлететь уже, не
взлететь! А было же, было: он разгонялся на лугу или с горы, что возле
карьера, разгонялся и закрывал глаза, и тело его невесомо взмывало вместе
с велосипедом, и развевались волосы... Было!
Злость на продюсера прошла. Человек он неглупый, но крайне назойливый.
Точнее, нудный. О силе разума он, может, и имеет какое-нибудь
представление, но что он может знать о силе страсти?
Велосипед, будто лошадь, знающая путь домой, привез его к реке. Рэй
часто гулял тут. Пологий берег, песок, мокрый и тяжелый, будто плохие
воспоминания, неразговорчивая вода. Так было тут по утрам. Однако сегодня
солнце, наверное, перепутало костюм - вместо октябрьского, подбитого
туманами, паутиной и холодной росой, надело июльский - и река сияла от
удовольствия, бормотала что-то ласковое и невразумительное. Чистые дали
открылись по обоим ее берегам, и стал слышен звук падения листьев.
"А что я знаю о страсти? - подумал писатель. - Я видел в ней только