"Леонид Панасенко. С той поры, как ветер слушает нас (Авт.сб. "Мастерская для Сикейроса")" - читать интересную книгу автора

меня?
Маленький Рафаэль опять надел сомбреро, сделал обиженное лицо.
- Ты плохо обращаешься с друзьями, - заявил он. - Ты не любишь меня. Но
ведь можно просто дружить, уважать друг друга.
Мария засмеялась.
- Насчет дружбы ты с моими учениками поговори, когда вернемся в город.
Они у меня детки грамотные. Даже чересчур. Что касается любви... Репортер
тоже спрашивал, как я отношусь к этому великому чувству.
- И что ты ему ответила?
- Рассказала анекдот из французской жизни. Знаешь, когда внучка
допытывается у бабушки, что такое любовь. Бабушка долго отмалчивается,
затем вздыхает и говорит: "Не знаю. Это все русские придумали... Чтоб не
платить".
Маленький Рафаэль засмеялся, присел на край бассейна - точно туда, где
перед этим сидел репортер.
- Я собираюсь заехать в "Пиццерию", - сказал он. - Пообедаешь со мной?
- Нет. Я устала и хочу наконец отдохнуть, - ответила Мария. - И вообще:
оставьте меня в покое. Смерч меня вдоль берега таскает, ты - по
ресторанам. Надоело.
- А что ты делаешь завтра?
- Не знаю, - честно сказала Мария. - Если я по тебе соскучусь, то
позвоню вечером в гостиницу.
- Хорошо, - обрадовался Маленький Рафаэль. Если женщина тебе хоть
что-нибудь обещает, это уже половина успеха.
Он уехал, и Мария вновь взяла в руки книгу. Посидела над ней и...
отложила. Чужая жизнь не шла на душу.
Чем бы она ни занималась, память то и дело возвращала ее в палату, к
разговору со Смерчем. А что, если все это ей показалось? Мало ли какие
сдвиги бывают у людей после шока? Да нет... У нее был ясный разум, она
хорошо себя чувствовала. Да и весь разговор - разве такое придумаешь?
И все же внутреннее беспокойство, какое-то томление не оставляли ее.
"Смерч... Он сказал... Нет, это она ему сказала - на косе. Увидимся,
мол, на косе. Он еще просил не рассказывать о нем людям... Черти принесли
этого корреспондента. Впрочем, ничего такого она ему не выболтала. Ее
намерение "приручить" Смерч все воспримут как метафору, выходку глупой
девчонки. Плевать! Она всегда была такой, какая есть, и не станет ни под
кого подстраиваться!"
Мария отложила книгу, набросила халат.
Через несколько минут ее "козявка" уже мчалась по дороге, идущей вдоль
моря.
Вот и съезд на косу.
Метров через триста асфальт оборвался. Здесь же кончались и деревья -
дальше только несколько низкорослых маслин, невысокая насыпь будущей
дороги, по которой они с Маленьким Рафаэлем забирались чуть ли не в конец
косы.
Мария остановила машину на том же месте, где ставила ее всегда.
Мелкий, раскаленный песок, сверкающая в лучах полуденного солнца гладь
моря. И, как всегда, ни души.
Песок жег ступни, и Мария зашла по щиколотки в воду.
Она оглядела все небо. В нем не было даже намека на облако.