"Евгений Панаско. Десант из прошлого" - читать интересную книгу авторабеспорядке валялись на полу чемоданы, частью полураскрытые, из них
выплескивались вещи, преимущественно женские, здесь поражало скопище электронной звуко- и видеовоспроизводящей аппаратуры, а вот внезапно с ревом вываливались два крупных, головастых паренька, продолжая драться, а вслед за ними из детской выкатывалось сонмище автоматических кукол и разнокалиберных игрушек - стреляющих, пищащих, кривляющихся... Но всюду - в коридорах и комнатах - громоздились от пола до верха, свисали с потолка сталактитами, хитро занимали углы и ниши книжные шкафы и полки, застекленные антресоли, наглухо закрытые тумбы. Впустила меня жена профессора. Я представился, и она проводила инспектора Сбитнева до дверей кабинета, в котором ему, Сбитневу, предстояло начать практически, беседой с заявителем, дело за номером один. Профессор сидел за огромным письменным столом, был чрезвычайно худ, имел голову грушей, расширением кверху, редковатые прямые черные волосы и аккуратную, естественного происхождения тонзуру. - Павуба обовас, - сказал мне профессор. - Бивуточку. Он похлопал рукой по бумагам, разложенным на столе, затем быстро и целеустремленно выдвинул один за другим двенадцать ящиков своего письменного стола, так же быстро их задвигая. - Бивуточку! - продолжил он на том же странном языке. - Часбу павадке. Он встал. 196-197 сантиметров, прикинул я, при весе 70-75 килограммов. Несколько секунд профессор бесцельно блуждал взором окрест, затем тем же жестом, каким охлопывал стол, постучал по карманам пиджака. В этот момент я решил, что он ищет очки. Но очки были на нем. Я хотел внутренний карман пиджака, вынул оттуда нечто розоватое, квакнул "павдон, павдон" и бросил это нечто себе в рот, после чего перешел на понятный мне язык. - Слушаю вас, - сказал он. - Инспектор Интерпола Сбитнев, - представился я служебным голосом, - прибыл по вашему заявлению от второго августа. - А-а-а! - крикнул профессор и осклабился, обнаружив розовую вставную челюсть. - Очень и очень рад. Однако сожалею заранее, если ваши хлопоты окажутся бесполезными. Такое начало нельзя было посчитать оптимистическим, однако я выполнил все необходимые формальности: идентифицировал личность заявителя, предъявил свои документы и разъяснил полномочия, дал классификационную оценку заявлению профессора и заодно растолковал ему суть статьи соответствующего кодекса международного права об охране памятников мысли (накануне пришлось ликвидировать пробел в собственном образовании...), предупредил о том, что наш разговор фиксируется, и тут же напомнил об ответственности за дачу ложных показаний. Профессор на все это отреагировал не очень внимательно. - Вы любите научную фантастику? - внезапно спросил он. - Нет, - ответил я, и наступила томительная пауза. Профессор смотрел на меня, как на эксгибициониста. - Это имеет какое-то отношение к делу? - осведомился я. - Косвенное, - сообщил профессор. - Книга, по поводу которой мною сделано заявление, относится к одному из тематических подвидов энэф. |
|
|