"Евгений Панаско. Десант из прошлого" - читать интересную книгу автора

втолковывал я дебилу, только это меня и интересует.
Итак, узнал я мало. Но ниточка, пусть пока не очень крепкая и
неизвестно еще куда ведущая, все-таки появилась.

* * *

Умберто оказался жирным молодым человеком. Как я прикинул, он тянул
на 115-120 килограммов. Полчаса работы в компьютерной картотеке перед
визитом к нему дали немного, но достаточно: спекуляция, не судим по
молодости лет, свидетель по делу о распространении порнопродукции. К
наркотикам, судя по картотеке, прежде отношения не имел. Среди его родных
и друзей, значившихся в картотеке, я выбрал первую попавшуюся фамилию и
начал разговор с Умберто, сославшись на некоего Джузеппе Локарини. Он-де
рекомендовал к нему обратиться, потому что именно Умберто мог бы мне
помочь...
Жирный ассистент сразу насторожился, услышав про Джузеппе, потом
внезапно сделался любезен и, сопя, предложил поговорить у него в кабинете.
Кабинет оказался оклеен кинообоями: это была реклама "XXI века". Мельком я
подумал, что эта знаменитая кинофирма, полмира наводнившая своими
боевиками, фантастически продуктивная, ставшая притчей во языцех из-за
еженедельно выпускаемых боевиков, в последние год-полтора резко сбавила
активность. Видимо, период процветания у нее кончился, чего нельзя было
сказать о младшем ассистенте Умберто Лаччини: как-то сразу было понятно,
что у него все в порядке.
- Так что вам советовал Джузеппе? - поинтересовался, с прищуром,
ассистент Лаччини и рухнул в кресло.
- Мне нужно найти хорошую работу, - сказал я. - Я очень талантливый,
могу играть в эпизодах. Могу, если надо, бегать за водкой. Джузеппе мне
сказал: Умберто, говорит, такой парень, что с ним вы всегда
договоритесь...
- Давайте ближе к делу, - сказал Умберто, скверно улыбаясь. Он снял
трубку телефона и снова ее положил, ничего не сказав и не набрав номера,
однако в кабинет через полминуты вошли двое парней, наподобие того, с кем
я уже познакомился давеча.
- Давайте ближе к делу... И сразу покончим с Джузеппе: он давно в.
тюрьме, я ничего не хочу о нем знать, а он вообще ничего обо мне не знает.
- Зато я знаю, - сказал я нагло и тоже развалился в кресле, однако
так, чтобы можно было легко принять любую позу. Я уже видел, как пойдет
дело дальше, и меня это устраивало. - Зато я, Умберто, много чего о тебе
знаю, и об этом мы сейчас с тобой и поговорим...
- Да кто ты такой?! - заревел Умберто.
- Сейчас ты узнаешь, - заверил я, - вот только выкину вон этих
олигофренов...
После этого последовал показательный бой, в который Умберто и не
подумал встревать. Он поглядел, с прищуром, держась за узел
полуразвязанного галстука, как оба его телохранителя кинулись одновременно
и оба попались: один на переворот книзу и другой - на простейший прямой
правой. После этого я взял одного за штаны, открыл им дверь и выкинул
наружу, второй, шатаясь, вышел сам.
Затем я запер двери, снова уселся в кресло и сказал: