"Орхан Памук. Меня Зовут Красный" - читать интересную книгу автора

- Не знаешь ли ты случайно, где может быть несчастный Зариф-эфенди?
"Несчастный?! Жалкий ремесленник, даже позолоту наносит исключительно
ради денег; осел, не ведающий вдохновения". Но этого я не сказал. Я сказал:
- Нет. Не знаю.
Тогда он спросил:
- Не думаешь ли ты, что с Зарифом-эфенди могли расправиться люди
проповедника из Эрзурума?
Я не стал ему говорить, что Зариф - один из них. Я сказал:
- Нет. С чего бы?

МЕНЯ НАЗЫВАЮТ ЛЕЙЛЕК

Было время обеденного намаза. В дверь постучали, смотрю: знакомый мне с
детства Кара. Мы обнялись. Он замерз, я впустил его, даже не спросив, как он
нашел мой дом. Он сказал, что его послал Эниште, чтобы узнать от меня,
почему пропал Зариф-эфенди и где он находится. Кроме того, он передал привет
от мастера Османа и тут же добавил, что у него есть ко мне вопрос: мастер
Осман считает, что настоящего художника определяет время. Что я об этом
думаю? Слушайте.

Три истории о художнике и времени
Алиф

В Багдаде, который триста пятьдесят лет назад в холодный февральский
день был захвачен и безжалостно разграблен монголами, жил великий каллиграф
Ибн Шакир, известный не только в арабских; но и во всех других исламских
странах; несмотря на то что мастер был молод, в знаменитых на весь мир
библиотеках Багдада хранилось двадцать два тома переписанных им книг,
большинство из которых были списками Корана. Ибн Шакир верил, что книги его
доживут до Судного дня, он ощущал бесконечность времени.
Солдаты монгольского хана Хулагу[34] за несколько дней разорвали,
сожгли, уничтожили, бросили в Тигр все замечательные книги, включая
последнюю, над которой мастер стоически трудился много ночей при свете
дрожащей свечи. Ибн Шакир работал, сидя спиной к востоку и посматривая на
запад, на горизонт; в час утренней прохлады он поднялся на минарет мечети
Халифа - именно так на протяжении пяти веков арабские каллиграфы давали
отдых глазам. С балкона минарета он увидел конец пятивековой книжной
традиции: безжалостные воины Хулагу вступили в Багдад, а Ибн Шакир стоил
наверху и наблюдал, как грабили и разрушали город, рубили саблями людей, как
убили последнего из исламских халифов, правивших в Багдаде пятьсот лет, как
насиловали женщин, громили библиотеки, как выбросили в Тигр десятки тысяч
томов. Глядя на воды Тигра, окрасившиеся в красный цвет чернил, смытых с
брошенных в реку книг, он подумал, что не смог остановить ужасное
уничтожение и разрушение. Книги, которые он писал таким красивым почерком,
были уничтожены. Ибн Шакир поклялся, что никогда больше не будет писать.
Увиденную трагедию и боль ему захотелось выразить искусством рисунка,
которое он до тех пор не уважал, считая его бунтом против Аллаха. На листе
бумаги, который неизменно находился при нем, он нарисовал то, что увидел с
минарета. Так после монгольского нашествия появился настоящий исламский
рисунок, непохожий на рисунки идолопоклонников и христиан; на этом рисунке с