"Диана Палмер. Самый лучший папа " - читать интересную книгу автора

Она вышла. Сара прихватила еще пару печений, а Блейк замер,
уставившись на первую страницу. На него смотрело лицо, которое столько лет
преследовало его.
"Писательница Мередит Кэлхаун дает автографы в "Книжном уголке"
Бейкера", - сообщал заголовок, а под ним красовалась ее фотография.
С острой тоской вглядывался он в портрет.
Тощая невзрачная женщина, которую он оскорбил, не имела ничего общего
с этой дивой. Каштановые волосы, забранные в элегантный шиньон, оставляли
открытым лицо, которое могло бы украсить обложку журнала: ясные серые
глаза, удлиненные черты лица, макияж тонко подчеркивает природные
достоинства. В светлом жакете и пастельного цвета блузке она была
очаровательна. Более чем очаровательна. Она была нежной, теплой и
нетронутой в свои двадцать пять лет. Сейчас ей как раз столько.
Блейк отложил газету; он и так все знал о взлете ее судьбы и о
последней книге, "Выбор", - там описано, как мужчина и женщина пытаются
управиться одновременно с карьерой, браком и детьми. Он ее прочел, как
вообще тайком читал все ее книги, отыскивая в них следы прошлого, ища хоть
намек, что вражды больше нет. Но она похоронила все чувства к нему, в ее
героях он не мог отыскать ни единого штриха, напоминающего о нем. Будто
предвидела, что он будет искать, и попрятала все, что могло бы выдать
скрытые чувства. Он не знал, что Сара Джейн стоит рядом.
- Красивая леди, - сказала Сара. Она вытянула шею и выбрала из текста
под фотографией слово. - К... н... и... книга, - гордо произнесла она.
- Верно. А теперь это, - он указал на имя.
- М... р... Морковка, - сказала она. Он чуть улыбнулся.
- Мередит, так ее зовут. Она писательница.
- У меня есть "Три медведя". Это она написала?
- Нет. Она пишет для больших девочек. Кончай есть печенье и иди
смотреть телевизор.
-Я люблю "Мистер Роджер и улица Сезам".
-Что-о?
- По телевизору показывают.
-А-а. Ну иди включай.
Блейк вышел из комнаты, не тронув кофе. А зря: пока он звонил из
холла, Сара Джейн попыталась налить себе уже остывший напиток из большого
серебряного кофейника. Ее крик заставил Блейка бросить трубку на полуслове.
Она облилась кофе и пронзительно визжала. Промокла не только она:
ковер и часть дивана были забрызганы, а на подносе стояла темная лужа в
дюйм глубиной.
- Я же говорил тебе: нельзя пить кофе! - сказал он, наклоняясь
проверить, не обожглась ли она. Слава Богу, нет, только испугалась.
-А мне захотелось, - сквозь слезы с трудом произнесла она. - Мое
нарядное платье испорчено.
- Придется не только платье переменить, - назидательно сказал он,
резко перекинул ее через колено и шлепнул. - Если я сказал: нет - значит,
нет! Понимаешь меня, Сара Джейн Донован?
Она так удивилась, что перестала плакать. Осторожно посмотрела на
него.
- Теперь меня так зовут?
- Тебя всегда так звали. Ты - Донован. Это твой дом.