"Вячеслав Пальман. Зеленые листы из красной книги (Приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

время безраздельного самоуправления уходит. Тогда и он принял обличие
демократа, всем улыбался и ни в чем не отказывал. Шапошников удостоился
пожатия руки, генерал заговорил о событиях в Петрограде, вздохнул и,
сказавши негромко: "Страшен сон, да милостив бог", выслушал дело
Шапошникова. Тут же вызвал писаря и продиктовал: "Временно, до установления
истинного хозяина в бывшей великого князя Сергея Михайловича охоте,
канцелярия наказного атамана учреждает охрану лесов и дикого зверя и
поручает лесничему Христиану Шапошникову наблюдение за порядком в границах
Кубанской охоты".
Не успел Шапошников вернуться в Майкоп, как узнал, что генерал лишился
своих полномочий. На его место пришел член Государственной думы Кондрат
Бардиж, "народный избранник", комиссар Временного правительства на Кубани.
В апреле 1917 года настойчивый Христиан Георгиевич поехал в город еще
раз. Он попал туда в дни манифестаций. Гремели оркестры, толпа кричала
"ура!", Бардиж, явно перенявший у Керенского адвокатское краснословие,
выступал на разных собраниях и митингах по пять раз на день. И когда
лесничий прорвался, наконец, к нему, Бардиж, не глядя на посетителя, пожал
руку, пробежал глазами прошение и процитировал свои же слова из только что
произнесенной речи:
- "Общинные земли станиц и хуторов, леса и угодья составляют общее
достояние казачества..." - А потом уже добавил: - Не время говорить о
сохранении великокняжеской охоты...
- Но зубры, доисторические звери... Их перестреляют!
- Проявите самодеятельность, согласуйте с казачьим кругом в предгорных
станицах. Не станем подрывать только что рожденную демократию!
Бардиж уже не мег говорить просто. Только высокими фразами. И все же
Христиан Георгиевич добыл в новой канцелярии бумагу, уполномочивающую
"лесничего Шапошникова, в пределах дозволенного обстановкой, продолжать
охрану лесов и дикого зверя в бывшей Кубанской охоте".
Эта бумага лежала теперь на столе. Что она значила? Мы только что
узнали: 14 марта в Екатеринодар вошли революционные войска, власть перешла в
руки ревкома. Упоминались новые фамилии: Кравченко, Автономов, Полуян,
Ивницкий. Все члены Кубанской рады, Кондрат Бардиж и отряды генерала
Покровского покинули город и укрылись в лесах у Горячего Ключа.


2

Ночью вызвездило и прояснилось. Свежевыпавший снег нестерпимо
заблестел. На солнце быстро оттаивали стволы дубов и сосен. Лес у Псебая
грелся под мартовскими лучами, стоял тихий и умиротворенный. С деревьев
падали пласты снега, ветки взмывали вверх. Этот шорох, уханье снега, солнце,
детские голоса на улице, синее небо - все говорило о весне.
Я вывел Куницу и Кунака, они побегали, поиграли и пристроились на
солнцепеке, забыв о сене и хозяине. Даже зажмурились.
За воротами послышались голоса. Шапошников крикнул через забор:
- Седлай, Михайлович, надо успеть!
Ах, да! Ванятка Чебурнов. Сегодня суббота, он поедет в Лабинскую. И
нужно успеть перехватить его. Новая война...
Сказавши матери, что скоро вернусь, я сунул за пояс револьвер, и мы