"Вячеслав Пальман. Зеленые листы из красной книги (Приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

Мальчуган не отступил, не побежал. Он удивленно, немного сурово
наблюдал за шалостью незнакомого человека с лошадью, и эти сдвинутые бровки
под большим лбом так походили на дедушкины, что я вскрикнул от охватившего
меня счастья:
- Мишанька!..
В ту же секунду он оказался у меня на груди, неузнаваемо-большой,
тяжелый и серьезный. Щетина плохо выбритого подбородка уколола его, он
тронул мои щеки, чуть отодвинулся и сказал недоверчиво и удивленно:
- Па-па?...
Я прижимал его к себе, смеялся и плакал. Сын молча разглядывал меня,
Куницу, которая беспризорно переступала у забора, просясь во двор, откуда
пахло стойлом и сеном.
Хлопнула дверь. Мама пошатнулась, взялась за сердце. Я подхватил ее. А
в дверях, на ходу надевая теплый жакет, уже стоял отец, руки у него дрожали,
он никак не мог попасть в рукава, сердился, и это до боли знакомое выражение
его лица - осунувшегося, с обвислыми желтоватыми усами - едва не заставило
меня зарыдать. Белая-белая голова делала его не похожим на прежнего,
довоенного.
Всей группой мы протиснулись в дом, где пахло валерианой, адонисом и
полузабытой чистой теплотой.
- Данута! - закричал я.
- На работе, на работе, - торопливо сказала мама, маленькая, ссохшаяся,
с беспокойными покрасневшими глазами. Она все еще не верила, что это я. Из
ада кромешного жив-невредим...

Резко хлопнула дверь. Или кто-то сказал Дануте, что видели меня, или
кто-нибудь из всадников проехал мимо - и она, гонимая предчувствием,
помчалась домой. Розовощекая с холоду, полная, добрая, она бросилась ко мне,
зацеловала и, ослабев, опустилась на диванчик.
- Есть справедливость на земле, - вдруг почему-то по-чешски сказала она
и прошептала имя своей матери.
- А там конь, - хозяйственно сказал Мишанька, возвращая нас к
реальности.
Отец поднялся, засуетился.
- Не подпустит, - остановил я его. - Очень норовистая.
- И меня? - удивилась Данута и вдруг потянула за собой.
Куница все топталась на тротуаре, соседи уже пробовали завести ее во
двор! Куда там! Она скалилась и злобно фыркала. Лишь увидев меня, как-то
смешно подпрыгнула одними передними ногами и затихла.
А далее произошло необыкновенное. Не я, а Данута первой протянула к ней
руку. И Куница доверчиво ткнулась теплыми губами в ладонь. Далась погладить!
Данута повела ее. Уже во дворе лошадь привычно наклонила голову, приглашая
снять уздечку, совсем смирно пошла за женой к сараю, возле которого я,
наконец, стащил с ее потной спины сумы и седло.
В сарае заржал конь. Я глянул на Дануту.
- Это мой, - сказала она не без гордости. - Кунак. Они подружатся, вот
увидишь.
В боковом стойле топтался гнедой конь с белыми чулками на передних
ногах, высокий, худошеий, похоже, орловских кровей. Куница прижала уши.
Кунак с достоинством посторонился и тихо заржал. Куница по-хозяйски сунула