"Вячеслав Иванович Пальман. Песни черного дрозда (Песни черного дрозда - 3)" - читать интересную книгу автора

быть, он там нужен?
Дроздиха встретила его укоризненным молчанием. Он по вертелся рядом,
посвистел вполголоса, но она и не подумала слетать с гнезда. Похоже, она и
не заметила своего дружка, потому что все время была занята непонятным,
несколько странным делом: приподнималась над гнездом, поворачивалась или,
наклонив головку, заглядывала себе под брюшко и нет-нет да и вытаскивала
клювом разорванные скорлупки, брезгливо сбрасывая их за борт гнезда.
Когда она поднялась и села на край гнезда, дрозд увидел в чашечке из
пуха не шесть привычных, пятнисто-голубых яичек, а пять птенцов с широко
раскрытыми розовыми ртами. Беззвучный вопль рвался из этих жадных,
самозабвенно отверстых ртов.
Он подпрыгнул и полетел искать личинки.
Дроздиха еще немного посидела на краю гнезда, отдохнула, потом долго
ворочала клювом и ножками потускневшее яйцо-болтун, наконец выкатила его из
гнезда и не без усилий сбросила вниз.
С этого дня на протяжении многих недель никто не слышал на склоне горы,
где стоит большой явор, веселой песни черного дрозда.
Ему было некогда. Не до песен. Более серьезные дела.


3

Олень постоял еще немного, потоптался и лег, поджав под себя сильные
ноги.
В это утро у него нашлась отличная лежка: с обеих сторон скалы, над ним
нависла раскидистая ольха, а сзади стояла густейшая поросль шиповника в
цвету. Лишь впереди открывался довольно широкий обзор через негустой лес,
который подымался постепенно мельчавшим березняком к опушке. А там начинался
альпийский луг. Здесь олень проведет день, а на вечерней заре опять
подымется к лугам, где прекрасная, сладкая трава и недалеко солонец.
Он опустил голову с потяжелевшими молодыми рогами, еще покрытыми темной
бархатной кожурой, и закрыл глаза.
Так прошел час или два. Лес нашептывал ему свои непонятные ласковые
сказки, прохладная земля щекотно холодила брюхо и ноги, между скал
потягивало теплым ветром, и мошка не мешала оленю дремать.
В приятном полусне до ушей оленя наконец снова донеслись звуки, которые
заставили его насторожиться. Он встал, вышел из укрытия и долго стоял,
словно каменное изваяние, вслушиваясь и осматривая вокруг себя буковый лес.
Вот еще печальное и мягкое "бээ-уэ-бээ-аа..." донеслось снизу. Олень
переступил с ноги на ногу и, вытянув шею, осторожно пошел на этот звук.
Влажный нос его все время двигался, чутко улавливал все запахи леса. Уши
стояли торчком. Выбравшись из чащобы, олень ускорил шаг, а потом нетерпеливо
побежал, грациозно выбрасывая ноги и привычно откинув голову с толстыми
молодыми рогами. Глаза его любопытно и жарко блестели.
Звук рога раздался совсем близко. Теперь прослушивалась даже хрипотца,
когда человек недостаточно сильно дул в свой инструмент. Олень умерил шаг и
тихо пошел обочь заросшей дороги, скрытый кустами лещины. Он уже видел
человека и собаку рядом с ним. Крупная, тупоносая морда собаки,
заинтересованно повернутая к кустам, говорила о том, что и олень открыт. Их
взгляды встретились на мгновение, хвост собаки заходил из стороны в сторону,