"Вячеслав Иванович Пальман. Восточный кордон (Песни черного дрозда - 1)" - читать интересную книгу автора

как-то очень по-дружески. Прощались, какие уж тут могут быть счеты. Когда
теперь увидятся...
Устав от беготни, кот смирился, потоптался на месте и отправился
сторожить опустевший дом.


7

Вернувшись после этого путешествия в Камышки, Саша еще раз почувствовал
на себе всю силу материнской любви. Даже час разлуки с сыном казался для
Елены Кузьминичны бесконечно мучительным, она ходила за ним тенью, караулила
у калитки и немедленно тащила домой, мыла, чистила и кормила, кормила,
кормила, вздыхая от жалости, когда сын плохо, как ей казалось, ел. Или
вскакивала среди ночи и стояла над его постелью, если он вдруг ворочался, а
еще хуже - стонал, увидев во сне что-нибудь сказочное и страшное.
Не будем к ней строги: Саша один у Елены Кузьминичны, да и то не рядом,
а по воле отца за горами, и видела она сына слишком уж редко.
Прошел и этот счастливый, ужасно быстрый последний месяц в родительском
доме. Саша раздался в плечах, побелел, лицо у него округлилось, то есть
сделался он таким, каким и хотела видеть его мать: здоровым и счастливым. И
тогда наступил день отъезда.
Самур вертелся около Саши, преданно засматривал ему в глаза и
откровенно грустил. Он подбегал, терся о новые брюки юноши и после этого
демонстративно отходил к калитке. Намек был настолько прозрачный, а морда
Шестипалого настолько зовущей, что Саша не вытерпел и, улучив минуту,
бросился на улицу, а оттуда к реке, через кладки - и в лес. Самуру только
этого и хотелось. Ну с кем еще побегаешь? Не с Егором Ивановичем же!
Последняя прогулка перед расставанием была недолгой. Они только успели
добежать до лесной возвышенности, где между камней в тайнике у Саши лежал
отличный вязовый лук и стрелы с наконечниками из пулевых оболочек. Лук этот
он сделал, еще когда ходил в шестой или в седьмой класс, пользовался им и в
восьмом, и в девятом, но уже не на виду у всех, а в глубокой тайне, потому
что ему по возрасту скорее пристала бы ныне шестнадцатикалиберная "тулка", а
не эта детская забава. И все-таки он не выдержал, достал из тайника свое
детское оружие и на глазах у Самура врезал в белый круг на скале одну за
другой четыре стрелы. Чокнувшись о камень, они со звоном гнулись и падали,
Самур подхватывал их и галопом относил Саше. Ему очень нравилась эта
безобидная игра, и он продолжал бы ее до самого вечера, но нашему Робину
Гуду пришлось опустить лук, потому что из поселка донеслись крики матери,
уже беспокоившейся, куда это запропастился Саша.
- Надо топать, - сказал он Самуру.
Лук и стрелы пришлось запрятать. Сделал он это с особой тщательностью.
Когда еще придется!..
Не будем описывать сцену прощания. Как обычно, не обошлось без слез и
бесконечных уговоров беречь себя, не делать того и другого. Причем как-то
так случилось, что все самое важное, с точки зрения Елены Кузьминичны, она
за истекший месяц высказать не успела и теперь с болезненной торопливостью
советовала, уговаривала, приказывала и все пугалась, что забудет что-нибудь
такое, без чего Сашеньке станет очень трудно. И все старалась дотронуться до
него, погладить, прижаться к нему. Она уж вовсе было расстроила парня, но