"Вячеслав Иванович Пальман. Восточный кордон (Песни черного дрозда - 1)" - читать интересную книгу автора

- Есть немного. На перевалах, в ущелье тоже. Ночью идти можно,
прихватывает морозом. Крепкие снега, держат покамест без лыж.
Отец кивнул и одобрительно покряхтел. Отчаянный парень, если рискнул в
такую раннюю пору. Туристов еще не пускают.
Сын отдохнул два дня, а потом Молчанов взял его с собой в обход раз и
другой, все присматривался, что сын умеет и чего ему не хватает. Однажды на
привале Саша рассказал отцу про Бориса Васильевича. И какой он умный, и как
хорошо им объясняет, особенно в походах. Лесник вроде бы посветлел с лица,
так понравилось ему. Спросил для проверки:
- На Кардывач тоже ходили?
- Два раза. Прочитали об этом озере у Юрия Ефремова и пошли. Сперва
так, рекогносцировку делали, а другой раз зарисовали окрестности, воду
проверили, ну и насчет форели...
Тут он запнулся, потому что вспомнил свою неудачную попытку поймать в
том озере форель. Уж кто-кто, а Саша Молчанов считался мастером по форели. А
вот там не вышло.
- Что насчет форели? - переспросил отец.
- Хотели узнать, почему ее нет. Да не разгадали. Вода холодная и
прозрачная, речки впадают хорошие, а вот нет, и все. Заколдованное озеро.
- Точно знаешь?
- Уж я бы словил.
- Уж ты бы... - подзадорил Егор Иванович.
- А что, не так? - Сашу задело за живое. - Половил дай бо, сам знаешь.
- А вот в Кардываче не сумел. Однако форель и там есть.
- Борис Васильевич тоже говорит, что есть.
Отец кивнул. Учитель должен знать. И вдруг сказал:
- Мы с твоим Борисом Васильевичем побратимы.
- Как это побратимы? - Саша даже привстал.
- А так. Воевали вместе в этих вот местах. С одного родника пили, одной
кровушкой умылись.
- Чего же ты раньше не говорил!..
Егор Иванович чуть заметно пожал плечами. Хотел было сказать, что
раньше Саша мальчуганом был и вряд ли бы это понял, но промолчал.
- Как это одной кровушкой?
- А так и одной. Немец минами кидался у Гузерипля, ну какая-то нас
обоих и уложила. Поранила, значит. То я его тащил, то он меня. Вот тут, в
лесах, и выхаживали нас, под одной буркой валялись. А потом разошлись.
Немцев прогнали, он учиться уехал, а я, значит, остался.
- И не виделись?
- Зачем же? Встречались. Борис еще студентом туристов водил через
перевалы, иной раз вместе хаживали, вспоминали войну, даже те камни нашли,
которые нашей кровью побрызганы. Ну, а когда он в школу подался, тут редко
приходилось. Далековато. Вот тогда, как тебя привел, посидели мы,
потолковали...
Егор Иванович свел черные брови, спохватился, что наговорил слишком
много. Минуту спустя он поднялся и ушел в темень за валежником, а Саша так и
остался сидеть в великом изумлении. Побратимы! Он думал, это только у
горцев. Ужасно хотелось, чтобы отец рассказал все подробно о войне и о
Борисе Васильевиче. Но уж если он замолчал - всё! Не разговорится больше. Он
и за валежником ушел нарочно, чтобы предупредить всякие расспросы. Ладно, до