"Вячеслав Иванович Пальман. "По следам дикого зубра" и "Зеленые листы из Красной книги" (дилогия)" - читать интересную книгу автора

Осталось узнать, какая удача вышла великому князю.
И вот показалось шествие. Впереди два казака несли фонари. За ними
вышагивал княжеский конь, потом ехали егеря. Князь был счастлив, на лице его
не осталось и тени всегдашней невысказанной обиды. Едва свалил он с седла
свои длинные ноги, как похвастался:
- Прекрасный олень попался, господа! Шестнадцать концов, можете себе
представить! Подходящее украшение для нашего охотничьего зала в Боржоме. И
еще серна и тур, тоже с хорошими рогами. Я вспоминаю, что в Швейцарских
Альпах самые опытные охотники после недельного блуждания могут наконец
подобраться к серне. А тут в первые часы охоты вдруг видишь удивленную
мордочку серны всего в сотне шагов, бьешь на выбор. Ютнер, выношу вам
признательность. Вы правы, животные здесь приумножились. И после этого
отдавать Охоту в другие руки?..
Князь учтиво поздравил принца с удачей.
- Теперь дело за вами, Владимир Алексеевич, - напомнил он Шильдеру. -
Семеновские гвардейцы не могут подкачать!
Хлопнули пробки. Ужин при свете фонарей шел весело. Семен, крутившийся
поблизости от стола, основательно напробовался хмельного. Перед сном он
отыскал меня, признался в удаче:
- Слышь, я ведь братана своего, Ваньку, пристроил. Принц уже сказал
великому, а тот кивнул, и Ютнер записал. Ванька больно охочь до ружья. Ну,
теперь законно в охоте. А вот ты оплошал. Надо было и тебе стрелять. Хоть в
небо. Глядишь, кредитка в руках. Цени! Аль ты зубра проглядел?
- Видел. Другого.
- Другого? А пошто не бил?
- Разрешили только одного.
- Вот дитё! - Семен даже руками всплеснул. - Ну кто принца изругает,
ежели он двух уложит! Иди даже троих! Это сказано - одного, а где один, там,
значит, бей, пока патроны есть.
Семен еще долго и словоохотливо болтал, и стало ясно, что егерские
обязанности не очень стесняли Чебурнова, если он встречал на своем обходе
зверя. Двуличие никак не укладывалось в моей голове, и я сказал Семену, что
подобное нечестно, животных надо беречь.
- Для кого? - с неожиданной злостью в притушенных словах спросил он. -
Для их высочеств да прихлебателей разных? Хватит им. Приедут тут с
фонариками, с новенькими маузерами, с бургундским и прочим, а ты гони на
мушку ему, наводи на зверя! Да ежели им можно, то уж нам сам осподь велит.
Кто хозява в этом лесу, скажи? Мы - хозява!
Он осекся и пытливо, враз потрезвевшими глазами посмотрел мне в лицо.
Испугался своих откровенных слов. Помолчал, подумал и все-таки напомнил:
- Ты это... В общем, услышал - и забыл. Мало ли что середь друзей не
говорится, понял? Уж если к нам попал, будь своим, понял?
Даже проблеска простой человеческой любви к животным нельзя было
уловить в словах Чебурнова. Я вспомнил, какое у него было лицо, когда
всаживал в зубра пулю за пулей. Какая там жалость!
На другой день принц на охоту не поехал. Семен со скрытой усмешкой
сказал, что "его высочество зарьял", то есть переутомился. К нему прибыл
специальный служащий в форме штабс-капитана и почта. Мы тоже остались в
лагере.
Неожиданно вестовой выкрикнул мою фамилию. К принцу. Велено тотчас.