"Николас ван Палланд. Наковальня " - читать интересную книгу автора

освещением и планировкой ландшафта. Землянин вдохнул полной грудью, его
ноздри затрепетали от диссонирующего коктейля запахов, который сказал ему:
"парк". Запахов живых растений - цветов, деревьев, - которые не имели права
находиться рядом друг с другом.
Габриел пошел вперед, к холму в отдалении, на котором возвышался
непонятный монумент. Высокая трава шелестела у его лодыжек, серебряные пчелы
размером с большой палец - красивые подобия настоящей пчелы - жужжали,
перелетая с цветка на цветок. На минуту садились и рылись в пыльце, а потом
летели дальше. Гарантированное опыление.
Возле холма луг превратился в подстриженную лужайку. Появились
скамейки, расположенные в эстетически стратегических точках. Стали
попадаться люди, главным образом родители с детьми. Дети носились вокруг с
радостной беззаботностью, но взрослые, как заметил Габриел, шли осторожными,
вздрагивающими шагами, ставя ноги в ожидании резкой твердости металла или
бетона.
Забравшись на холм к монументу, Габриел увидел перед собой
куполообразный стеклянный цилиндр вроде короткой перевернутой пробирки
метров пять высотой и три диаметром. Она стояла на основании из черного
полупрозрачного камня, отполированного до зеркального блеска. Внутри
цилиндра качался маятник: большой шар из того же черного камня, подвешенный
на тонкой, почти невидимой нити. На матовом прямоугольнике в основании
монумента светился ряд быстро меняющихся красных цифр. Через мгновение
Габриел понял, что это часы, показывающие дату и время в часах, минутах,
секундах, десятых и сотых долях секунды по стандартному исчислению. Часы
казались синхронизированными с колебаниями маятника. Бронзовая доска,
установленная в траве рядом со всей этой штуковиной, гласила:

АКАШ ЧАНДРА ЛЕВИНСОН, ОСНОВАТЕЛЬ КЬЯРЫ

У монумента работала женщина в ярко-лиловом комбинезоне со значком
"Рейнер-парк, техническое обслуживание" на нагрудном кармане. Она сама была
огромной, ростом даже повыше Габриела, и широкой, как двухместный
спасательный плот. У нее была маленькая коробочка, прикрепленная к стенке
стеклянного цилиндра, с которой ее толстые пальцы обращались с почти
неприличной деликатностью. Женщина жевала резинку, и ее челюсти медленно и
задумчиво двигались из стороны в сторону.
Когда подошел Габриел, великанша окинула его быстрым взглядом, и
землянин почти услышал тяжелый удар штампа в ее голове. "Приезжий чайник" -
заклеймила она Габриела. Следующий шаг землянина был продиктован логикой и
честностью перед самим собой.
- Я - приезжий чайник, - промолвил он, одаривая женщину своей самой
обезоруживающей улыбкой. - Не могли бы вы мне помочь?
Челюсти великанши перестали работать. Она с подозрением всмотрелась в
худого, темнокожего незнакомца.
- Не могли бы вы рассказать мне об этом монументе? Челюсти возобновили
свое движение. Женщина кивнула на доску:
- Там все написано.
Габриел посмотрел на доску, словно только что увидел ее:
- Вы правы! Знаете, я всегда обожал женщин, которые не прочь поболтать
за работой.