"Сергей Палий. Кохинор" - читать интересную книгу автора

вагон. В другой стороне несколько молодых людей сосредоточенно и молчаливо
пыхтели сигаретами, переминаясь от холода довольно ретиво с ножки на ножку.
Вдоль состава медленно ковылял седой работник железнодорожной службы в
замасленном и выгоревшим светло-оранжевом жилете, постукивая молотком по
тормозным колодкам и обругивая каждую из них так по-русски, что женщины просто
отворачивались, а мужики горделиво косились и вполголоса обсуждали что-то.
У самого хвоста поезда, где видна была задняя дверь последнего вагона,
окруженная толстыми резиновыми балками, стояла достаточно полная дама с
вызывающим образом накрашенными ногтями и губами и прижимала к своему боку
худущую девчонку лет семи, которая шепотом читала наизусть какое-то небольшое
бесконечно повторяющееся стихотворение и смешно жестикулировала тонюсенькой
ручкой. Когда проводники начинали кричать и поправлять свои темно-синие
пилотки, народ медленно и неуклюже взбирался по коротким, но крутым лесенкам,
толкаясь в тамбуре, и тепловоз-трудяга, хмуро отдуваясь гарью, дергался,
сообщая импульс всему составу, и поспешно убегал поезд за поворот, показав
лишь напоследок три сигнальных красных огня.
Будет он так ехать еще долго, оставляя позади себя недавно вспаханную
зябь, по которой расхаживают вороны, гаркая и хлопая крыльями, почти голые уже
осиновые рощицы, где, прячущиеся друг за друга деревья, скрипят от натуги
влажными стволами, крохотные деревушки с десятком-другим подавшихся в сторону
изб, одинаковые переезды, на которых вечно выглядывает из своей будочки
заспанный сторож. Будет мчаться этот томский поезд, как пуля, пролетая с
грохотом мосты через большие реки и маленькие, оставляя в раздумье
какого-нибудь старика, вышедшего на свое рыхлое крыльцо, выкурить чубук, и
будут быстро-быстро исчезать вдали миллионы высохших шпал. Другой поезд придет
из Мурманска, остановится на мгновение на том же месте, откуда только что
укатили томские колеса.
Вдоль состава пройдет седой сквернослов-работник, стуча молотком по
колодкам, и эти вагоны двинуться дальше в свое великое бесконечное путешествие
по России. Тысячи железных странников бегут по нашей земле, и есть что-то
завораживающее и пленительное в их торопливом беге!..
Промозглые сумерки охватили уже весь вокзал, заставляя торговок ежиться и
сильнее кутаться в кофты и куртки. Холодный неоновый свет принимал эстафету от
еще более холодного угасающего отблеска пасмурного дня. Дворники исправно мели
перроны, на одном из которых ждал своей электрички Перекурка, одетый в упругий
плащ коричневого оттенка. Он то и дело поправлял брови, так как ему чудилось,
что они растрепались и выглядят не должным образом, и подергивал плечами уже
от реального мороза.
Подходила к концу двадцать первая минута седьмого, а треклятой электрички
вовсе не было видно. Вдобавок в воздухе закружились тысячи маленьких снежинок,
отчего Павлу Ефимовичу почему-то сделалось совсем невыносимо. Он морщился и
стряхивал эти снежинки с рукавов, носа и ушей, а они так и норовили залезть во
всякие чувствительные места и потревожить покой такого пунктуального и
ответственного чертежника. Да еще неподалеку стояли противные подростки,
смеялись наперебой и мучили какого-то бедного кота, который совершенно уже
неблагопристойно орал и иногда брал такие высокие ноты, что Перекурка не знал,
куда себя деть от такой бестии. А уйти с привычного места на перроне даже и не
приходило ему в голову, поэтому он вынужден был сносить просто адские муки,
свалившиеся со всех сторон.
Заносчивые свистки и гудки электровозов, терпеливый скрежет и пыхтение