"Петр Палий. Записки пленного офицера " - читать интересную книгу автора

После осмотра строительства и деловых разговоров Горовиц пригласил меня
к себе на квартиру пообедать. Он занимал целый дом на окраине города, имел
прислугу, девушку-польку, собственную машину с шофером. Весь дом был
обставлен очень хорошо и богато. И сам Яша, а в особенности его жена, Соня,
увлекались тем, что скупали дорогие и редкие вещи. "Здесь много можно
достать просто за бесценок по сравнению с Киевом. Вот посмотри: эти три
картины Маевского я купил буквально за гроши, а в Киеве или в Москве их
легко можно продать по две тысячи, ведь это музейные экспонаты!" - с
увлечением показывал мне свои приобретения Яша.

Обед был прекрасный, на столе был также "музейный" сервиз, а к столу
подавала прислуга... Неплохо жил здесь Яша Горовиц! Он рассказал мне не то
анекдот, не то действительный случай: в 1939 году, когда была установлена
демаркационная линия между СССР и Германией, в этом районе она проходила по
главному руслу реки Западный Буг, а шло главное русло между городом
Брест-Литовском и крепостью на острове, и таким образом крепость должна была
бы попасть в руки к немцам. Будто бы, учитывая это, советское командование,
за 24 часа до подхода немцев, перебросило сюда целую дивизию, и к приходу
немцев оказалось, что главное русло изменило течение, пошло по другую
сторону острова, и крепость осталась в руках СССР. "Говорят, что все 24 часа
десять тысяч человек работали почти только лопатами, но дело сделали. Немцы
очень удивились такому "географически феноменальному случаю", но
проглотили", - смеялся Яша.

После недели мучений в общежитии для приезжих, я получил комнату в доме
местного школьного учителя. Сам учитель говорил по-русски совершенно
свободно, но и его жена, пани Могульска, и дочка Рыся, хорошенькая
семнадцатилетняя девочка, и сын Казик, ловкий и очень общительный хлопчик
лег 14-ти, говорили с трудом, несмотря на то, что прошло уже полтора года с
тех пор, как эти места отошли к СССР. Казимир Степанович Могульский был,
видимо, хорошо образован, начитан, но исключительно осторожен и разговорах.
Только однажды он обмолвился, сказав, что раньше, при поляках, дети в школе
Польше больше получали знаний, т. к. меньше времени тратилось на
"пропагандные" науки. Сказал и страшно испугался. Долго и запутанно стал
пояснять свою мысль и закончил довольно пропагандным заявлением: "Но это
вполне оправдано и абсолютно необходимо, нужно же перестроить мышление
молодежи, выросшей при капитализме, чтобы они смогли быть лояльными и
сознательными гражданами своей социалистической страны".

Поэтому с Могульским разговаривать было не особенно интересно. Дом
Могульских, в котором я получил комнату, примыкал к большому парку,
окружавшему дворец Потоцких, вернее, один из многих дворцов этой знаменитой
семьи. В парке было озеро, посередине озера был остров, соединенный с
берегом старым каменным мостом, а на острове были развалины старинного замка
многовековой давности. Могульский говорил, что первый замок здесь был
построен еще в середине четырнадцатого столетия, потом его много раз
перестраивали и переделывали, а с конца семнадцатого столетия забросили
совершенно. На развалинах теперь росли столетние деревья, остатки стен
покрылись мхом и кустарником. Я любил в свободное время прийти сюда и